Но у Стеценко чувство собственного достоинства и понятие о приличиях никогда не было гипертрофированным, поэтому он ничуть не застеснялся и с большим удовольствием прочел еще один философский экспромт:
Как трудно что-то делать против ветра!..
А потом еще один, уже совершенно невинный:
Кто ж так выводит даму из наркоза!
Синцов смеялся, но я с тревогой наблюдала за ним, потому что глаза у него оставались испуганными. И видно было, что он немного устал. Мы поболтали еще немного, и я поднялась, предварительно поцеловав Андрея в щеку.
— Андрюшечка, отдыхай, ты нужен стране.
— Никому я не нужен, — пробормотал Синцов, но ему явно было приятно. Вдруг он ухватил меня заруку.
— Послушай, тебе дело передали? По девочке? Катя Кулиш.
— Да-а, — протянула я, вспомнив, что эксперт Пилютин в разговоре со мной ссылался на Синцова.
— Я все собирался с тобой встретиться, поговорить… Я там кое-что насобирал по этому материалу…
Услышав это, я присела на прежнее место.
— И что же ты насобирал?
— Я же этот материал знаю. Но я сразу Пилютину сказал, что без следователя нечего и соваться. И посоветовал поговорить с тобой.
— Со мной?
— С тобой. Просто я знал, что ты не откажешься. И хотел с тобой поработать.
— А что по материалу? — я вцепилась в больного Синцова так, что Сашка сзади тихонько тронул меня за плечо, призывая к спокойствию.
Синцов поудобнее устроился на койке и откинулся на подушки.
— Собственно по трупу Кати Кулиш мне тебе нечего сказать, ты и так все видишь. Надо копать ее последние дни, ее случайные знакомства. Но… — он перевел дыхание, — летом в Курортном районе было несколько заявлений от девушек, к ним приставал странный парень. Там состава никакого, тем более что парня не поймали и в глаза ему никто не смотрел. Но мне ребята из Курортного стукнули, я эти случаи взял на заметку. Стал в них ковыряться…
— Андрюшка, ты извращенец, — перебила я его, с нежностью на него глядя, — состава никакого нет, а ты в них ковыряешься.
— Сама такое слово, — отмахнулся он, — а в хозяйстве все пригодится, ты сама знаешь.
Я знала; несколько серийных преступлений Синцов раскрыл только благодаря тому, что кропотливо собирал всякие странные случаи, не содержавшие состава преступления: про приставания в лифте, про кражи мужчинами женских лифчиков в универмаге и тому подобное. Рано или поздно что-нибудь из его коллекции выстреливало. Страшного маньяка, издевавшегося над детьми, он отловил благодаря тому, что много лет пытался раскрыть явно гомосексуальные убийства, с периодичностью в несколько месяцев происходившие на окраине нашего города. Все давно махнули на них рукой, поскольку убийства прошлых лет на показатель раскрываемости не влияют; все, но только не Синцов, который за время работы по этим убийствам обрел такую обширную агентурную сеть в гомосексуальной среде, что к нему в очередь выстроились желающие поделиться информацией, как только негодяй-извращенец вышел на охоту за мальчиками.
