На глазах путешественников самолет, уклоняясь от огненных разрывов, лавировал то влево, то вправо.
– Вертится, как змея на сковородке, – прокомментировал Мунро. Представляю, как перепугался экипаж; знали бы заранее, ни за что не согласились бы лететь.
Эллиоту вдруг стало жаль летчиков. Он живо представил, как испуганные люди прижали лица к иллюминаторам, а то слева, то справа вспыхивают огненные шары, освещая кабину и отсеки самолета. Наверно, переговариваются на своем родном японском и проклинают себя за то, что согласились лететь в эту чертову Африку.
Несколькими секундами позже самолет исчез из виду. Теперь постепенно затихавший гул его двигателей доносился с севера. В погоню за ним, поблескивая раскаленным докрасна соплом, устремилась последняя ракета, но самолет уже скрылся за горизонтом. До путешественников донесся лишь раскат последнего разрыва.
– Похоже, они пробились, – сказал Мунро, поднимаясь с земли. – Думаю, нам тоже лучше продолжить путь. – И он на суахили приказал Кахеге снова готовиться к спуску на воду.
МУКЕНКО
Эллиот поежился и плотнее застегнул куртку. Здесь, на склоне Мукенко, на высоте восемь тысяч футов, укрывшись под ветвями вечнозеленых деревьев, путешественники пережидали град. Было уже десять часов утра, а температура воздуха не превышала четырех градусов выше нуля. Всего лишь пять часов назад они собрали лодки и начали подъем из влажных джунглей, где даже перед рассветом было тридцать восемь градусов.
Рядом с Эллиотом стояла Эми. Она внимательно смотрела, как белые градины размером с мяч для гольфа скачут по траве, сбивая ветки с деревьев. Эми никогда не видела града.
Она спросила: «Как называется?».
– Град, – ответил Эллиот.
«Питер остановить град».
– Если бы я мог, Эми.
Горилла еще с минуту смотрела на град, потом прожестикулировала: «Эми хочет ехать домой».
О возвращении Эми заговорила еще накануне вечером. Хотя действие торалена давно закончилось, она по-прежнему была в подавленном настроении.
Чтобы развеселить гориллу, Эллиот предложил покормить ее. Она сказала, что хочет молока. Когда Эллиот объяснил, что у них нет молока (что сама Эми отлично знала), она жестами потребовала банан. Кахега принес гроздь маленьких, кисловатых бананов-дичков. Еще днем раньше Эми ела их без возражений, но на этот раз она презрительно бросила гроздь в воду, сказав, что хочет «настоящих бананов».
Эллиот объяснил, что настоящих бананов у них нет. Тогда Эми в первый раз жестами сказала: «Эми хочет ехать домой».
