Он направил свой "дыродел" в одного из копошащихся на полу мертвяков, из глаза которого задорно торчала массивная бронзовая дверная ручка, по всей видимости, после взрыва переменившая место прописки. Ещё у "стиляги" отсутствовали голени обеих ног, и правая рука по половину бицепса.
Алмаз потянул спуск, и ручка в глазу жертвы Всплеска ушла вглубь черепа, и вылетела с обратной стороны. Спустя пять секунд он повторил выстрел, филигранно выбив передний зуб ещё одному "пешеходу". Зуб за зуб. Хорошо бы самому Сдвигу все челюсти на сто восемьдесят градусов развернуть... Но пока придётся довольствоваться малым. До козырного туза ещё не достать, так хоть на "шестёрках" душой ограниченно отрыгнуться.
- Есть кто живой? - После очень краткой заминки, из оружейки донёсся недоверчиво-радостный, очень хорошо знакомый голос. - Или это "пешеходы" в русскую рулетку из "Калаша" поиграть вздумали?
- Герман... Ты, что ли? - Алмаз просунул голову в дверной проём. - Точно, Знаток. А стволами-то обложился, а серьёзный-то какой... Сейчас описаюсь от зависти. Давай, делись по-братски, у тебя ж всё равно на все калибры рук не хватит. Мы в долгу не останемся.
- Для таких людей и собственной потенции не жалко! - Герман осклабился со всей приятностью, было видно, что он чертовски рад появлению Алмаза. - Хотя её и осталось-то - на особо торжественные случаи, не чета кроличьей... Заходи, выбирай, что душа требует! С учётом бойко обрушившейся вниз, кривой социальной защищённости.
В перегородке, на века смастряченной из толстых арматурин, и разделяющей оружейку на две неравные части, распахнулась дверь, открывающая проход внутрь.
- Давно не виделись... - Лихо вторглась в святая святых Андреича. Где с любовью и педантичностью было определено и расставлено по своим ячейкам, ящикам, коробкам - разномастное оружие. Несколько сотен разнокалиберных стволов, почти всех мировых производителей "огнестрела", для продуктивного и уверенного душегубства на самых различных дистанциях. Огнемёты, мины, пластиковая взрывчатка... Всё находилось в отличном рабочем состоянии - бери наугад, и лупи от пуза. Без осечек, без накладок. С невидимым штампом гарантии на каждом стволе - "Хранится, и обихаживается у Андреича". Бывший двадцатипятилетний старлей-погранец, выживший в адской давилке Сдвига, и спустя два года после этого, ставший полновластным хозяином-попечителем-нянькой Суровцев, со всем, что могло стрелять хотя бы на расстояние, чуть более дальнее, чем его собственный плевок - носился, как нумизмат с первой денежной единицей в истории человечества.
