— Перед тобой что ли? — смеялся Егор.
— Кто громко смеется, тот горько воет! Ох и накажет судьба! Погоди! Заставит твою слепую душу прозреть! Все вспомнишь… За все взыщется.
… Егор ворочается в постели. Пытается отогнать воспоминания, но они не отпускают. На счастье в комнату Алешка забрел. Некуда стало деться, вот и заглянул.
— Сбежал от мамки и бабки? — спросил пацана.
Тот носом шмыгнул:
— Не я, они от меня ушли! Тебя выручить хотят, чтоб опять не забрали из дома!
Егор скрипнул зубами, молча выругав свою беспомощность, а мальчонка, придвинувшись поближе, спросил:
— А ты взаправду насовсем тут останешься? Не сбежишь, как папка?
— Если не прогонят меня, не уйду! — выдохнул тяжко.
Алешка внимательно посмотрел в лицо человека, сказал тихо, грустно:
— Нам нельзя без мужика в доме. Я — покуда маленький! Вот вырасту, тогда сам стану хозяином. А теперь ты самый главный в доме! Всех защищать будешь. На то ты мужик, так мамка говорит,
— сопнул носом пацан.
— Самый главный! — Егор крутнул головой и услышал крик в коридоре. Поспешно встал, выглянул.
Неопрятная, взлохмаченная соседка, держа Антона за ухо, вопила на весь дом:
— Понаехало сюда всякое ворье! Житья не стало от вас никому! Проходу нет от гадов! Ишь, сволочь! Вздумал велосипед украсть прямо со двора! Завтра машину угонишь, змей ползучий! — тузила Антошку в бок тугим кулаком.
— Отпусти пацана! Чего развонялась на весь свет?! — подошел Егор вплотную к бабе. Та от неожиданности выпустила Антошкино ухо, мальчишка отскочил в сторону, но не убежал.
— Я не воровал! Мне ваши ребята дали покататься! Я и ездил по двору. Потом хотел в сарай поставить. Как договорились. На улицу не выехал! И не думал спереть! — говорил Антон Егору и бабе-соседке.
— С чего это они раздобрились, что всякому проходимцу свой велосипед давать будут? — не поверила она.
— Сама проходимка! Хлеб в магазине покупаешь, а потом его втридорога у подъезда продаешь! Я сам видел! Ты и есть воровка!
— ответил Антон запальчиво.
— Ты мне указывать будешь? Следить за мной взялся, козел вонючий?
Но пацан увернулся. Стал рядом с Егором и бросил задиристо:
— Попробуй тронь! Расскажу, как ты слепого наколола на сдаче! Как у соседей кофту с веревки украла и продала у вагона тетке.
— Бесстыжий! Ты что брешешь?
— Сама собака! Я сейчас пойду и расскажу им все, что видел.
Баба сразу поутихла. Перестала кричать на Антона, будто
опомнившись, предложила:
— А чего мы гавкаемся из-за пустяков? Если пацаны разрешили
