Час пик был в самом разгаре, когда я направился на юг и, как ни странно, по дороге не заметил никаких случаев насилия, ни выстрелов, ни лихачей, выписывавших виражи на дороге, никто даже не грозил кулаком другим водителям. Машины в пробке ползли, как обычно, но, казалось, никто не возражал. Я подумал о необходимости с утра почитывать гороскоп — возможно, тогда бы я понимал, что происходит. Вероятно, где-то в Майами люди, обладающие тайным знанием — друиды скорее всего, — кивали головами и шептали: «Да, Юпитер находится в заходящей луне Сатурна» — и наливали себе еще по чашечке травяного чая или прогуливались в своих пробковых сандалиях.
Или, может быть, это группа вампиров, на которую охотится Деб. Как это называется? Стая? Возможно, если достаточное их количество заточит себе зубы, наступит новая эра гармонии и счастья для всех нас. Или по крайней мере для доктора Лоноффа, стоматолога.
Я провел спокойный вечер дома, у телевизора, с Лили-Энн на руках. Она много спала, особенно у меня на руках, и я старался не отпускать ее. Мне казалось, таким образом она показывает мне свое доверие. С одной стороны, я надеялся, что она это перерастет, поскольку нельзя так доверять окружающим. С другой — это наполняло меня ощущением чуда и решимостью защищать ее от всех других чудовищ, прячущихся в ночи.
Неожиданно для себя я обнаружил, что постоянно обнюхиваю голову Лили-Энн. Определенно странное поведение, но, судя по всему, вполне нормальное для моей новой человеческой сущности. Это был замечательный запах, не похожий ни на один. Почти незаметный. Его нельзя назвать ни сладким, ни затхлым, но он чем-то похож и на то, и на другое, и на что-то еще, и вообще ни на что. Я понюхал и не мог определить, на что он похож, а потом понюхал еще раз, поскольку мне так захотелось, и неожиданно ощутил новый аромат, легко идентифицируемый, который исходил из области подгузника.
Менять подгузники не так страшно, как звучит, и я был не против этого. Конечно, это не та работа, которую я избрал бы для себя в качестве постоянного занятия, но в случае с Лили-Энн смена подгузника не причиняла мне особых страданий. В некотором роде мне даже доставило удовольствие оказать ей такую личную и необходимую услугу. Приятно было видеть, как Рита, коршуном кинувшаяся к нам в желании убедиться, что я случайно не сварил ребенка, остановилась, увидев мою спокойную уверенность. И, когда я закончил, она взяла Лили-Энн с пеленального столика и поблагодарила меня, а я почувствовал тепло от сознания своей нужности.
