— Значит, это письмо только твоему отцу? — пробормотал он, поворачиваясь к ней. — А почему, Люсинда, они не могут приехать?
Она совсем запуталась.
— Я неправильно прочитала, Пол… Дорогой, на самом деле я имела в виду, что… что…
— Неправильно прочитала? — переспросил он насмешливо. — Ты не можешь разобрать свой собственный почерк?
Неуверенный смешок слетел с ее губ.
— Я же ужасно пишу, честно говоря, мне иногда трудно разобрать свои каракули… — И Тесса в ужасе поднесла ко рту дрожащую руку. Ведь все всегда восхищались почерком Люсинды! — Нет, обычно я пишу хорошо, т-ты же знаешь. Н-но я держала блокнот на коленях, в-вот и получились каракули. — Все звучало ужасно неубедительно, поэтому Тесса совсем не удивилась, что за ее жалкими потугами выбраться из сложного положения, в которое она попала, наступило долгое молчание.
— Прочитай мне еще раз это письмо, — мягко сказал он, откидываясь на спинку стула.
В отчаянии, граничившем с настоящей паникой, Тесса читала отрывки из письма, которое могла бы написать Люсинда, но, поскольку ей приходилось многое пропускать, предложения выходили не связанными, смысл терялся; когда она замолчала и взглянула на мужа, то увидела, что он сильно нахмурился. Как будто ему, привыкшему слышать ее нежный голос, звучавший как музыка, было неприятно слышать его дрожащим.
— Вот и все, — сказала она. — Кроме конца, разумеется.
— Прочитай и его!
— Конец?
— Конец!
— Я шлю им пожелания любви от нас обоих и подписываю свое имя.
К ее огромному облегчению, Пол больше ничего не сказал, и Тесса поклялась себе, что больше он не застигнет ее врасплох. Она будет писать письма, когда вокруг никого нет, и отсылать их, не говоря об этом ни слова.
Прошло два дня после инцидента с письмом, и Тесса наконец смогла вздохнуть полной грудью. А до тех пор ее не покидало чувство страха и ощущение того, что муж о чем-то догадывается. Но поскольку он ничего не говорил, она решила, что беспокоится напрасно.
— Мы едем в Кирению, — сказал Пол за завтраком. — Мне надо кое-что купить.
— Может быть, я сначала схожу на почту? — спросила она. — Вчера я там не была.
— Такие сходит за письмами. Он все равно пойдет в деревню.
К девяти часам они приехали в Кирению, хотя встали совсем рано, потому что ярко светило солнце и уже в семь часов утра в саду можно было принимать солнечные ванны.
— А что тебе нужно? — спросила Тесса, беря мужа за руку, когда они вышли из машины.
— Отведи меня в аптеку. — Он говорил резко и кратко. — Мне нужно купить что-нибудь от головной боли.
