— Очень приятно, — выдавливаю я из себя, хоть избитые любезности все это время представлялись мне несовместимыми с образом Эдвина.
— И мне, — говорит он, протягивая руку.
Жмем друг другу руки. Я радуюсь, что мой шрамчик скрыт под тонкой коричневой тканью перчатки, и вместе с тем всем сердцем жалею об этом. Ни один другой мужчина ни до, ни после Эдвина не восхищался этой почти неприметной белой черточкой внизу моей ладони, которая, если разобраться, отнюдь не украшение. Бог знает почему, но я вдруг чувствую острую потребность стянуть дурацкую перчатку и снова показать Эдвину шрам, но усилием воли опускаю руку и смотрю на собачку, которую держу в другой руке.
— Это Чарли.
— Привет, малыш. — Эдвин немного наклоняется к нам и чешет Чарли за ухом.
Я вдыхаю аромат того самого одеколона, и в груди вздымается невероятной силы чувство, еще более мощное, чем то, которое гнало меня на свидание в Нью-Йорке, которое не желало верить, что свидания этого скорее всего не будет.
— Как раз такой, какой нужен, — говорит Эдвин, с улыбкой глядя на Чарли. Он поворачивается и указывает рукой на место съемки по другую сторону дороги. — Идемте. У нас все готово. Ждем только вас.
Сейчас самое время будто из вежливости задать ему парочку вопросов. Что вас больше всего привлекает в Лос-Анджелесе? Часто ли вы здесь бываете? Один или с семьей? Но я иду, потрясенная шквалом собственных чувств, и боюсь представить, чем все это может закончиться.
— Вы нас очень выручили, — говорит Эдвин. — Мы уже думали, что придется менять этот кусочек, а это было бы непросто. Кстати, вы не назвали цену.
— Цену? — озадаченно переспрашиваю я. Я приехала на эту чертову площадку лишь с одной целью — увидеть Эдвина. Мысль о том, что я получу за это деньги, ни разу не посетила меня, а если бы и посетила, то показалась бы мне отвратительной. Плата за осуществление мечты, за встречу из самых сладких грез… Как цинично и приземленно…
Эдвин смотрит на меня, как мне кажется, чуть более пытливо, чем следует.
— Вы оказываете нам услугу, а мы, разумеется, должны заплатить.
Прогоняю мысли о грезах и чаяниях. Я согласилась сыграть эту роль, значит, не должна забывать, что я таинственная и слишком уверенная в себе Кэти, которая без лишних слов назвала бы цену и, пожалуй, завела бы об этом речь еще по телефону. Только я понятия не имею, сколько стоят подобные услуги. Надо как-то выкручиваться.
— Видите ли… я не очень ориентируюсь в подобных делах…
