Последние несколько недель кажутся мне кошмарным сном, вперемешку с чудесными моментами, как, например, в Италии, когда ты подобрал ключи и открыл для меня запертые двери, которые, я уж думала, мне никогда не отпереть. Думаю, что не стоит даже повторять, насколько я тебе благодарна — и Стив тоже — за эту фантастическую помощь. Бинг тоже в курсе, что обязан тебе жизнью, правда.
Без той фотографии ничего бы не вышло, я просто уверена. Поверь мне, я ни за что на свете не расстанусь с ней, пока жива.
Теперь о Бинге. Ты, наверное, хотел бы знать подробности, ведь я тебе всего несколько строк написала. Все идет хорошо, ему с каждым днем все лучше. Вчера, когда я ездила навестить его, он пребывал в отличной форме и уже начал немножко двигаться. Даже капризничает уже, что меня безмерно радует — он снова превращается в нормального ребенка.
Сначала Бингу пересадили кожу Руди, а потом этот чудесный человек, Риксон-Додд, взял у брата еще немного кожи с ног, про запас. Медицина в наши дни настоящие чудеса творит, правда? Теперь Руди может спокойно возвращаться обратно в Америку, а кожа его останется здесь, в Англии. До полного выздоровления Бингу еще далеко, и ему придется немало времени провести в больнице. Главное было избежать попадания инфекции, и врачи блестяще справились с этой задачей.
Доктор Блэк говорит, что своим выздоровлением Бинг обязан не только брату-близнецу, но и своему собственному настрою. Он терпеливо сносил все, что выпало на его долю, и верил в лучшее.
Что касается шрамов, то пластическая хирургия и тут на помощь придет; слава богу, лицо не задето.
Руди оказался на высоте. Процедура эта не слишком приятная, а мальчик он избалованный, но Руди проявил немало храбрости и был очень добр с Бингом. Как только ему разрешили вставать, он не вылезал из палаты Бинга. Не могу сказать, что они стали неразлейвода, потому что это не совсем так. Просто они превратились в хороших друзей, и у меня сердце радуется, когда я слышу, как они смеются над одними и теми же дурацкими шутками. Но Руди до мозга костей американец, и ему не терпится вернуться домой. Никакой сентиментальной чепухи вроде „я ни за что на свете не расстанусь со своим братом“. Мне кажется, что все это сказки. Они же не росли вместе, в этом все дело.
Теперь об Анне. Как я писала тебе раньше, она здорово заставила меня поволноваться, замыслив во что бы то ни стало вернуть Бинга обратно. Думаю, она бы так и поступила, если бы могла. Последнее слово осталось за Бингом, именно оно и сыграло решающую роль.
