— Я рад, что вы пробудились, — сказал Сано госпоже Мори. — Мы можем завершить наш спор, который прервали прошлым вечером.
Госпожа Мори вздохнула, словно это была самая последняя вещь в мире, которой бы она желала, но кивнула:
— Хорошо.
— Могу я спросить, что все это значит? — спросил Эндзю, поглядывая в просветы между деревьями на то, как люди Сано собираются вокруг взрыхленного участка земли.
Это было прекрасное вступление в тему, которую Сано хотел обсудить.
— Мы собираемся откопать одну из тайн правителя Мори. — Сано было интересно, почему это мать с сыном вышли посмотреть, что он собирается делать. Люди, подозреваемые в убийстве, склонны интересоваться ходом расследования, особенно если они виновны и хотят знать, насколько обвинитель близок к тому, чтобы схватить их.
Во взгляде госпожи Мори — все еще в дымке от снотворного — промелькнуло недоумение:
— Тайны? О чем вы говорите?
— О его привычке развлекаться с купленными для этого маленькими мальчиками, — сказал Сано.
— Что?.. — Она прищурилась, пытаясь сфокусировать глаза на Сано.
— Что тут такого? — закончил он за нее фразу. — Конечно, секс с мальчиками не является преступлением. Как и удержание их, вместо того чтобы вернуть матерям. Самурай может делать с простолюдинами все, что ему вздумается. Он может даже убить их ради собственного удовольствия. Но вошедшее в привычку убийство детей переходит все границы. Это преступление даже для такого могущественного даймё, как правитель Мори.
Где-то в глубине туманного взора госпожи Мори вспыхнуло нечто, напоминающее эмоции. Она приоткрыла рот. От страха, потрясения, а может, и просто от оскорбления она лишилась дара речи. И попятилась от Сано к сыну. Эндзю взял ее за руку, поддерживая и показывая любовь, хотя во взгляде, который он бросил на мать, ничего подобного не прочитывалось. Сано ощущал с ее стороны любовь, которая вполне могла и не быть взаимной. Между ними чувствовалась некая отчужденность, несмотря на то что молодой человек, насколько мог судить Сано, вел себя с подобающей сыну преданностью по отношению к матери.
— Мы не понимаем, о чем вы говорите. — В голосе Эндзю, ответившего за мать, слышалось осуждение. — Мой отец не развлекался с детьми. И уж конечно, он ни за что не обидел бы ребенка.
— Тогда для чего в имение по ночам привозили мальчиков? — Обращаясь к Эндзю, Сано не отрывал взгляда от госпожи Мори. — Что они здесь делали?
Госпожа Мори покачала головой:
— Быть может, кто-то другой, быть может, один из…
