– Я вас понял, лейтенант. Сейчас я направляюсь в гериатрическую палату для худлариан, но, как только мне попадется коммуникатор, я немедленно решу все вопросы. У вас есть ещё проблемы?
– Естественно, есть, – хмыкнул лейтенант. – Всякий раз, как вы притаскиваете в госпиталь нового пациента, весь Эксплуатационный отдел трясет, как в лихорадке! Левитирующие бронтозавры, роллеры с Драмбы, а теперь ещё этот новенький, который ещё даже не родился, а сидит внутри… берсеркера!
Конвей удивленно посмотрел на своего собеседника. Обычно офицеры Корпуса Мониторов были непогрешимы в дисциплинарных вопросах и выказывали подобающее уважение к старшим по званию – как к военным, так и к медикам. Конвей сухо проговорил:
– Лечить лихорадку мы умеем.
– Прошу прощения, доктор, – сдавленно произнес лейтенант. – Дело в том, что последние два часа я командовал бригадой кельгиан и напрочь позабыл о том, что такое вежливость.
– Понятно, – кивнул Конвей и рассмеялся. Ему было легко посочувствовать лейтенанту – ведь кельгианскую мнемограмму он получил в числе прочих. – Но тут я вам не помощник. Что-нибудь еще?
– Да, – ответил лейтенант. – Вопросы нерешаемые, но второстепенной важности. Двое худлариан продолжают упрашивать, чтобы им разрешили перестать бить Защитника. Я спросил у О'Мары, не мог бы он поручить эту работу кому-нибудь другому, кто бы не так страдал морально при её выполнении. А он мне ответил, что, если такое существо ускользнуло от его психологического скрининга и работает в госпитале, он готов немедленно уйти в отставку. В общем, придется мне терпеть худлариан и их треклятую музыку, пока новая палата не будет готова.
Они утверждают, что музыка помогает им отвлечься от работы, но вы мне скажите, вам когда-нибудь доводилось непрерывно, день за днем, слушать худларианскую музыку?
Конвей признался в том, что такого опыта не имеет, и предположил, что с него бы хватило нескольких минут.
Они подошли к межуровневому люку, и Конвей начал облачаться в легкий скафандр, предназначенный для перехода по наполненному желтым туманом уровню обитания хлородышащих илленсиан и залитых водой палатам водных жителей Чалдерскола, лежавших на пути к худларианскому отделению. Он проверил и перепроверил все застежки, прочитал и перечитал инструкцию по безопасности, хотя носил такой скафандр бессчетное число раз и мог бы облачиться в него с закрытыми глазами. Дело было в том, что он сейчас был не до конца самим собой, а инструкции гласили: всякий сотрудник, являвшийся реципиентом мнемограмм и, как следствие, страдавший легкой степенью помрачения сознания, был обязан широко раскрытыми глазами эти самые инструкции прочитать.
