И вдруг танец закончился так же неожиданно, как и начался, а Рольф кашляя, стоял посреди арены, весь красный от крови. Он всё ещё находился в своём другом мире, среди белого пламени, но его противники уже лежали мёртвые на земле. Публика вскочила и издала такой всеобщий восхищённый возглас, какого Театр красивых смертей ещё ни разу не слышал.
Гаунаб подпрыгивал на своём троне как бешеная обезьяна, колотил кулаками по подушкам и визжал от восхищения.
– Емизубе! Емизубе! – кричал он. – Тоэ катитасфан! Тотэ гертинперволь пенлеколиве! Нийге! Я люлюб гое! Емизубе! Емизубе!
– Да, – механически перевёл Фрифтар. – Это фантастика. Этот вольпертингер – гений в искусстве смерти. Я занесу его в список фаворитов.
Вдруг Гаунаб стал совершенно спокойным. Он перестал прыгать и боксировать подушки, его взгляд опустел, а в его сумасшедшем оскале появились демонические черты. Фрифтар знал, что это означало. Гаунаб девяносто девятый слушал в данный момент остальных девяносто восемь Гаунабов и скоро, очень скоро он превратится в дикого хищника.
Это был именно тот момент, которого Фрифтар больше всего опасался: что очередной приступ короля произойдёт в театре. Нет, Фрифтар не боялся, что практически все жители Гела будут свидетелями происходящего. Просто в ложе были только он и король, и Фрифтар не мог так легко скрыться с глаз Гаунаба и подсунуть ему другую жертву, на которую тот выльет своё безумное бешенство. Он будто был заперт в клетке с диким львом, которому он к своему же несчастью наступил на хвост.
Из уголка рта Гаунаба потекла тонкая струйка слюны, и он медленно поворачивал голову туда-сюда. С его губ слетали беззвучные слова, которыми он, вероятно, отвечал на приказы девяноста восьми Гаунабов. Фрифтар вздохнул. Конечно, он давно уже ожидал самого сильного припадка короля, но то, что он должен был сейчас сделать, было унизительно: за спиной Гаунаба он заполз под его трон, как ребёнок, прячущийся от землетрясения.
Как только Фрифтар скрылся в своём убежище, у Гаунаб начался припадок бешенства невиданной силы. Обезьяньи визги разлетелись по всему театру, король одним огромным прыжком перепрыгнул с трона на защитную стену, стоящую вокруг его ложи, схватил за горло лучшего из своих солдат-стражников – крупного кровомясника, в два раза больше самого короля – и мощным рывком втянул его через ограду в ложу. То, что там дальше произошло, было похоже на события, развивающиеся в клетке с дикими хищниками, в которую упал неосторожный зритель. Кровь брызгала во все стороны, а народ визжал в восхищении. В городе бродило множество слухов о припадках монарха, но кроме придворных их никто никогда не видел. Этот же припадок превосходил все ожидания зрителей. Гаунаб не успокоился, пока не вырвал из солдата последний кусочек жизни. Затем маленький король лёг на труп и уснул крепким сном.
