Руководство Сейма во главе с Верховным Волшебником быстро нашло его и вступило в переговоры, убеждая остановиться, но колдун ничего не хотел слушать, настаивая на своем эволюционном предназначении. Тогда волшебникам ничего более не оставалось, как уничтожить сумасшедшего коллегу, но они даже не догадывались, насколько тот стал силен. Сказание об этой битве, когда погибли под чарами колдуна четыре величайших чародея, сохранилось и по сей день. Хотя некоторые говорят, будто главы Сейма вовсе не умерли, а лишь покинули тела, переселившись в доспехи Верховного Волшебника, и вот теперь томятся там, ожидая реванша. Доподлинно известно, что доспехи в самом деле после битвы остались, но слуги Кащера их сразу забрали с собой, и больше сбрую никто никогда не видел.
Тем временем, узнав о гибели своих лучших представителей, Сейм организовал массированную облаву на колдуна, да еще и регулярную армию Великого князя подписали на это дело. Погоня вышла на след и гнала врага до самой западной границы Поляны, однако убить его так и не смогли. Кащер неизвестно каким чудом постоянно избегал неминуемой смерти и в конце концов со своей немногочисленной свитой скрылся в дебрях леса, где искать его уже никто не рискнул.
То, что лес принял изгоев с распростертыми объятиями, стало понятно уже через пару лет после произошедших событий, когда вдоль западной границы Поляны ночами стали появляться исчадия Кащера. Они нападали на скот и запоздалых прохожих, пугали окрестные деревни своим сиплым воем и абсолютно заслуженно получили название «пачвары».
Ухудшал обстоятельства еще и тот факт, что колдун добрался до волков. Закадычными друзьями людей тех и так назвать было сложно, а теперь они еще вместе со своими модифицированными прототипами – волколаками – на пару принялись выгрызать популяции мидлонцев, живущих рядом с лесом.
А хуже всего – это предательское поведение целой ватаги волшебников, жаждущих большей силы. Они возжелали присоединиться к сумасшедшему Кащеру! Естественно, об этом стремлении опальные чародеи никому не говорили, а так тихонько, бочком, повышмыгивали из Сейма – и бегом к злобному колдуну, трансформироваться. Обычных чародеев по-прежнему так и называли волшебниками, а тех, что сменили амплуа, – колдунами. Такая вот дифференцировка.
Ну а на самом-то деле пока все на Поляне шло вроде как неплохо. Человек – такое существо, способен приноровиться к любым условиям. Не сказать чтобы нечисть совсем уж настойчиво доставала честной люд, особенно если не искать ночами приключений на опушке лесной чащи, а сидеть за стенами большой кучей с бдительной охраной. Но в последнее время совсем распоясались нечистые, все чаще стали ошиваться рядом с пограничными поселками. Пару раз под покровом сумерек твари осмеливались даже напасть на людей. И покусать умудрились кое-кого аж до летального исхода. Пачвары с волколаками стали вылезать из дебрей там, где про них только детям страшилки рассказывали, а вживую даже не видали, то есть на севере и юге Поляны. Вот и прибыл Скокс в Прилесье на разведку, где нежданно-негаданно повстречал пришельца номер два. Правда, если учитывать никем не замеченного пребывания на Поляне моего соседа Леонтия Палыча, то номер три.
