И он об этом знал, дьявол эдакий! Глядел на неё с таким очевидным намёком! Как он смеет смущать её ещё больше! Она сорвала с кровати одеяло и обмотала им голые спину и грудь незнакомца, после чего сунула ему миску с ложкой.
— Ешьте.
— Слушаюсь, миссис Кармайкл, — сокрушённо-смиренным тоном произнёс он.
Элли посмотрела на него с подозрением. Мужчина бесстыдно ласкал её своими синими глазами. Кинув на него сердитый взгляд, она стала быстро прибирать комнату.
— Ты просто великолепна в гневе, — заметил он глубоким, низким голосом и, услышав яростно-шипящее дыхание Элли, занялся кашей, поглощая её медленно, не торопясь.
К тому времени, когда Элли снова поднялась наверх, чтобы забрать пустую миску, от её гнева не осталось и следа. Теперь она выглядела скорее растерянной, чем разозлённой. Поведение мужчины отчасти было понятным. Зачем ему лгать, если она — единственный человек во всем мире, который знает, что это ложь? И хотя теперь он поддразнивал её, тогда, когда утверждал, что приходится ей мужем, он её вовсе не дразнил. Это всё очень странно. И она решила спросить у него напрямик:
— Как ваше имя… только без глупостей. Я хочу знать правду, будьте так любезны. — Она взяла миску и стояла, глядя на него сверху вниз.
— Понятия не имею, — наконец ответил он после продолжительного молчания.
Совершенно бесцветный голос заставил Элли недоумённо воззриться на мужчину, и она вдруг поняла, что её не обманывают.
— Хотите сказать, не можете вспомнить, кто вы?
— Да.
Элли словно обухом по голове ударило. Она присела рядом с мужчиной на краешек кровати, начисто позабыв о том, что собиралась сохранять холодность. Ей доводилось слышать истории о людях, потерявших память, однако она думать не думала, что встретится с одним из них.
— Вы вообще ничего о себе не помните?
— Ничего. Всё утро я только и делал, что пытался вспомнить, но на меня будто бы затмение нашло. Я понятия не имею, как меня зовут, не знаю ничего о своей семье или чем зарабатываю на жизнь, не знаю даже, как попал сюда. — Он улыбнулся, немного робко. — Выходит, ты мне должна всё рассказать.
— Но я тоже ничегошеньки не знаю!
Он похлопал её по колену, и Элли тут же отодвинулась.
— Нет, я имею в виду не то, как меня ранило, а остальное. Моё имя и всё такое.
— Если вы не можете ничего вспомнить, тогда почему назвались моим мужем?
Он нахмурился, услышав упрёк в голосе Элли, и подразнил её:
— Я не твой муж, говоришь?
— Вы же знаете, что нет.
— Ты, верно, шутишь! — изумлённо уставился он на неё. — Я полагал…
