— У меня были уроки игры на фортепиано и куча платьев.
— Но не собака, — настаивал он.
— Собаки не было.
В близлежащих кустах что-то зашелестело, когда Джек пожал плечами:
— Вы многое потеряли.
Сосредоточив внимание на кусте — не змея ли там? — Мэдди призналась:
— Когда я была маленькой, на меня напал доберман.
Выражение его липа стало ледяным, он рассеянно положил уздечку на корыто:
— Мэдди… Боже, извините.
Несколько недель в больнице, несколько лет борьбы со страхом. Она заставила себя пожать плечами:
— Могло быть и хуже.
Несколько мгновений он пристально смотрел на нее, потом неуверенно улыбнулся:
— Однажды я тоже был в передряге. Я сломал руку, упав с жеребца, когда тот перепрыгивал ручей. Мне было десять лет. Он был самым норовистым конем, какого я знал.
Мэдди искренне улыбнулась. «Крокодил Данди» осчастливил ее признанием.
Он снова неторопливо пошел вперед, приглашая Мэдди присоединиться к нему.
— Фортепиано и платья, — тихо сказал он. — Итак, вы были мамочкиной дочкой.
— Моя мать умерла, когда мне было пять.
Он остановился. Она заметила, как он содрогнулся всем телом.
— Я опять сморозил глупость.
Мэдди не обиделась. Ведь Джек ни о чем не знал.
— Я отлично помню, как она укладывала меня в кровать. У нее была красивая улыбка. — Мэдди носила в кошельке любимую фотографию матери — смеющаяся женщина держит на руках своего первого и единственного ребенка, высоко подняв его на фоне ясного синего неба.
— Ваш отец по-прежнему у дел?
Образ в мозгу Мэдди померк, и она расправила плечи:
— Угу. Он энергичен и неотразим. Я работаю в его фирме «Тайлер эдвертайзинг».
— Я слышал об этой фирме. Она очень уважаемая. — Носком сапога он пнул камень. — Итак, вы пошли в отца?
— Надеюсь. Скоро мне предстоит заключить первую важную сделку.
— Ожидается большая премия?
— Полагаю.
В лунном свете он пристально разглядывал Мэдди.
— Но вас стимулирует не премия.
— Совсем нет.
— Вы хотите, чтобы отец гордился вами, — предположил он, и она кивнула.
— В этом нет ничего необычного, — прибавила она. — Такова моя жизнь.
Она в это верила, и, наконец, ее отец тоже в это поверил. Она видела его взгляд, когда в шестнадцатилетнем возрасте заявила о своем желании стать работником рекламного бюро в клиентском отделе. Отец понятия не имел о таких ее задатках. Он поговаривал, что она больше похожа на свою мать, то есть обладает не слишком сильным характером. Мать Мэдди была хрупкой женщиной и не смогла победить лейкемию, но Мэдди — иное. И как только она подпишет договор с клиентом…
