Газета Завтра 287 (22 1999) | страница 64
Вместо помощи своему непосредственному начальнику, командиру юнкерского училища, юнкер Толстой сам объясняется в любви Джейн. Кто кого предал? Кто нарушил и субординацию, и честь офицерскую, и товарищество, и даже гостеприимство? Юнкер Толстой. Он мог отказаться от помощи генералу, мог уйти, даже сбежать в последнюю минуту, но он отринул все правила этикета. Что ж, он поставил свою увлеченность, свою страсть выше всего другого: как гоголевский Андрий ушел за своей полячкой, так и Андрей Толстой пренебрег всеми понятиями дворянина.
Далее разворачивается банальная сентиментальная сценка, юнкер поет в опере Моцарта “Женитьба Фигаро” партию Фигаро в спектакле, который ставят юнкера в своем училище. На спектакль приезжает сам великий князь Алексей Александрович с маленьким царевичем. Генерал Радлов сидит в партере рядом с Джейн. Все, как в дешевой венской оперетке. Андрей ревнует. Пробует убежать из театра, ему плевать, что он подводит всю роту, подводит училище, его личная обида ему дороже всего на свете, но когда его чуть не силой выдворяют на сцену, он хватает смычок у скрипача и на виду у всего зала, на виду у царственных особ бросается со смычком на генерала. Что это, как не еще один вариант избиения перед телекамерами в Доме кино плененного подростка? Какой тут монархизм? В присутствии великого князя и царевича нападать на старшего офицера? Да и чем перед ним виновен генерал? Он оскорбил Джейн? Он готов был уже простить самого юнкера за бестактность, и вдруг — минутный порыв Андрея, вспышка ревности, и Толстой легко предает и товарищей, и саму идею монархии, оскорбляя своим бешеным скандалом всех присутствуюших на спектакле.
Презреть все во имя любви? Ударить старшего командира? И где же, в какой сцене появится гоголевский Тарас Бульба, говорящий, подчинившемуся полячке и личным страстям: “Что, сынку? Помогли тебе твои ляхи?.. Так продать, продать веру? Проклят тот и час, в который ты родился на свет!”
УВЫ, НЕТ В КИНОФИЛЬМЕ Никиты Михалкова такой сцены. Как и мечталось на радио “Свобода” Борису Парамонову, изменился менталитет — если не у всего русского народа, то у части его творческой элиты. Андрей бросил свой личный вызов обществу, и был осужден на каторгу. Его нападение расценили как попытку совершить покушение на великого князя. Что ж, по крайней мере, на честь великого князя и его покой фальшивый монархист юнкер Андрей и режиссер фильма Михалков покушение совершили. Чисто по-советски, а не по-дворянски, подана в фильме сцена суда над Андреем, царское общество жестоко расправилось с гордым индивидуалистом, а остальные юнкера, и даже их капитан Мокин, этакий вариант лермонтовского Максимыча или толстовского капитана Тушина, приветствуют нового политкаторжанина. Вперед, к семнадцатому году, господа юнкера! Как, вам не нравится приговор царского режима? Вы же после такого политического демарша и генералу Радлову должны отомстить! А потом куда? В Красную армию?