- Может, и так. Но по крайней мере, за ним пока ничего нет. Надо обдумать, как быть с Саадом.
- А что за доказательства?
- Тебе я скажу, - задумчиво произнес профессор. - В некоторых обстоятельствах может оказаться полезным женское чутье. Интересно, как ты рассудишь.
Он пересказал ей смысл документа, переправленного из Парижа, прямо из вражеского стана - контрразведки. Расмия задумалась надолго и сказала наконец:
- Что-то слишком уж гладко, вам не кажется? Такая сверхсекретная информация - и прямо нам в руки...
- Согласен - этакая легкость вполне может дать повод для сомнений.
- Может, тут двойная игра?
- Меня уверяют, будто это невозможно. Но кто его знает?
- Может, нашим друзьям просто подсунули эти сведения? Мы и сами иной раз так делаем, правда ведь?
- Конечно, я тоже так подумал. Но мне сказали, будто эти сведения удалось перехватить чисто случайно. Хотя случайность тоже можно организовать. Проверить невозможно...
Расмия раздраженно вскинула подбородок:
- Не нравится мне все это, вот что. Слишком как-то все сошлось, прямо тютелька в тютельку, что-то тут не так - объяснить не могу, просто чувствую.
- Допустим. Но я не только этими сведениями располагаю, есть и еще кое-что. Хотя - обрати, пожалуйста, внимание вот на что: сам факт, что предателя разоблачают одновременно с двух сторон, настораживает. Надо все продумать...
Рассказав своей собеседнице о том, что передал ему Каддафи через сирийскую разведку, профессор заключил так:
- По-моему, эти данные важнее, чем те, что из Парижа. Каддафи и Ялаф отнюдь не глупы, источник, на который они ссылаются, безупречен. Действительно - с чего бы это ЦРУ внезапно заинтересовалось французом по имени Таверне?
- А Эссат мог слышать это имя?
- Не мог. Когда я инструктировал Саада, он был у тебя.
- Пожалуй, эта информация из Триполи убедительна, - протянула Расмия. Но странно все же - несколько часов назад пришли сведения из Парижа - и тут же их подтверждают из Триполи. Совпадение подозрительное, разве нет? Оно как-то... Если и правда кто-то нас морочит, он перестарался...
- Ну, а если ни против Саада, ни против Эссата нет никаких свидетельств, а мы точно знаем, что один из них предатель, - кого бы ты выбрала?
Расмия снова замолчала надолго, потом сказала:
- Вы не имеете права спрашивать меня.
- Имею. Я на все имею право - мы не в игрушки тут играем. Бывает, надо делать выбор и потрудней этого - ты что, не знаешь? Я просто требую ответа.
