– Сто двадцать йен, – проблеял автомат.
Сработал сканер, считывающий код, и в это мгновение я начал пронзительно вопить.
Так произошло мое первое знакомство с гиперпространством. Вообразите, что вы провели жизнь в гриве льва, а однажды вас выбросило оттуда прямо в его рычащую пасть. Вообразите, что всего мгновение назад перед вами была безвредная, спортивного вида кассирша, и вдруг прямо на ваших глазах она превратилась в жуткого стоглавого демона. Представьте себе, что голова ее взорвалась – и вы увидели все сразу: ее кожу, мышцы, хрящи, череп и мозг. Голова широко распахнулась, явив взору жуткое и кровавое великолепие. Вообразите, что вы разом увидели четвертое измерение всех тех мыслей и>: чувств, что вмешаются внутри черепа. (О Боже, он вопит, словно раненый зверь! Только бы у него не было ножа! Я не хочу, чтобы он сделал мне больно, Боже, нет, не позволяй ему ударить меня!)
Представьте себе, что громадная рука опустилась с небес и вырвала вас из околоплодных вод, что окружали вас всю жизнь. Все физические связи разрушились, понятия «внутри» и «снаружи» вмиг устарели. Вообразите себе поток чувственных ощущений, переводящий вас на более высокий уровень физического мира, для защиты от которого и задуман ваш разум. Однако, несмотря на стремительный сдвиг ваших чувств, одновременно вы слышали и вопли вашего неразумного «я», принадлежащего третьему измерению. Вопли, разрывающие легкие. Вопли чистого человеческого страдания: так кричат роженицы и пилоты падающих самолетов. Я рухнул на колени, крик бился в моей кровоточащей диафрагме, а пальцы сжимали виски.
– Оставьте меня, остановите это! Будьте вы прокляты!
Я молил, и наконец все закончилось.
Полная прострация, Я устроил такой чудовищный скандал, что вполне убедил всех присутствующих – Армагеддон близок. Я смертельно напугал кассиршу, девушку, читавшую про липосакцию, и работяг, что шарили по секции с порножурналами. Как только вселенная снова обрела свой обычный размер, я осел на пол, нечленораздельно бормоча, словно обезумевший примат, а кассирша тем временем вызывала «скорую». Затем, демонстрируя добрую волю, я встал, положил в карман свои жевательные витамины и отправился домой.
– Привет, Ватанабе. Наконец-то эти парни из «Мицубиси» отвалили. Развратные ничтожества. Так и норовят залезть под подол своими глазенками.
Катя неслышно вплыла на кухню, где я крошил лук для лапши удон. Я напрягся. Почему-то я испытываю перед Катей тот же неподдающийся никакому объяснению страх, какой моя мать испытывает перед микроволновой печью – включая смертоносные волны, она всегда выходит в другую комнату.
