После расправы с самозванцем количество выходящего из толпы ремесленного люда заметно поубавилось. А вскоре и вовсе сошло на нет.
— Все? — ухмыльнулся Альфред. — И никого больше?
Видимо, все. Видимо, никого. Нидербуржцы молчали. Призывов к сопротивлению не звучало. Ни единого. Жители павшего города готовы были принять любую уготованную им участь с покорностью скота на бойне.
— Увезти мастеров, — распорядился Чернокнижник.
Небольшая группка оберландских копейщиков и несколько всадников погнали ремесленников в сторону бургграфского замка. Пленники вскоре скрылись за поворотом извилистой улочки, однако на площади по-прежнему было тесно. Даже после того как Лебиус отобрал нужных ему умельцев, места освободилось немного.
Чернокнижник скучливо глянул куда-то поверх толпы. Заговорил снова:
— А теперь, что касается остальных…
И — долгая-долгая пауза.
И вновь над площадью висит кладбищенская тишь, невозможная, казалось бы, при таком скоплении народа. Живого пока еще народа…
— У всех вас есть шанс, — продолжал вещать Альфред Оберландский. — Даже после того, как ваши пушки появились под стенами моего замка — шанс все равно остается. Оцените мою милость…
Альфред опять умолк на пару секунд, видимо, давая время и возможность оценить. И наконец перешел к делу:
— Мне нужна ваша помощь…
Дипольд насторожился. Это уже было интересно и притом весьма. Чем нидербуржцы могут помочь змеиному графу? Люди вокруг недоуменно переглядывались.
— Я предполагаю — и, поверьте, имею на то основание, — что в этом городе… — маркграф обвел пытливым взглядом замершее перед ним людское море, изменил незаконченную фразу и закончил с нажимом: — Что в ВАШЕМ городе скрывается некто Дипольд Гейнский по прозвищу Славный.
Толпа ахнула, зашевелилась, взбурлила, с некоторым даже, как показалось Дипольду, намеком на возмущение.
Ах, как скверно! Дипольд пониже надвинул застегнутый куколь. Он начинал понимать истинную суть происходящего.
Альфред же, выждав еще немного, требовательно вскинул руку. Волнение стихло мгновенно. Шум улегся.
— Не нужно убеждать меня в том, что гейнский пфальцграф — причина всех бед Нидербурга, — снова заговорил Чернокнижник. — Я этому охотно верю, ибо так оно и есть на самом деле. Однако мне доподлинно известно, что незадолго до вступления моих войск в город Дипольда видели в его окрестностях…
«Крылатые лазутчики! — догадался пфальцграф. — Вороны с человеческими глазами! Все-таки они следили за мной. И… и все-таки они меня упустили?»
