Пленник реторты | страница 126

— По-по-помилуйте, в-в-ваша с-с-светлость… — заикаясь, выдавил нидербуржец.

На которого уже не смотрели.

Альфред призывно махнул ближайшему голему с мечом и секирой:

— Ты! Иди сюда!

Механический рыцарь с лязгом приблизился, потревожив оберландских коней, не привыкших, видимо, еще к подобному соседству.

Голем остановился. Замер молчаливым истуканом. Ненадолго, впрочем.

— Брось оружие… — приказал маркграф.

Гигантская секира и чудовищный меч бронированного монстра с глухим стуком пали на землю.

— …И возьми-ка этого вот, — Альфред кивнул на скулящего калеку.

К несчастному потянулись пятипалые клещи в шипастых латных перчатках. Нидербуржец отшатнулся в ужасе, но был подхвачен оберландскими копейщиками и брошен голему.

Тот — как и было велено — ВЗЯЛ жертву. Стальной хваткой — за локти. Не обращая внимания на вопли толстяка. Затем монстр вновь застыл в ожидании. В объятиях железного великана бился и кричал живой человек. Пока — живой.

— Руки, — лениво бросил бронированному монстру Альфред. — Его руки мне не нужны. Выполняй!

Нидербуржец заорал пуще прежнего — в последней безуспешной попытке вырваться. И…

Голем развел свои шипастые длани в стороны.

…и вырвался. Не вопя уже — хрипя от боли, пошатываясь и подволакивая ноги, бюргер все же пробежал с полдюжины шагов.

Видимо, не осознавая до конца, что бежит без рук.

Руки человека — оторванные по локоть и сжатые стальными перчатками голема — хватали воздух окровавленными пальцами.

Покалеченный нидербуржец рухнул на колени. В изумлении и ужасе уставился на брызжущие красным культи… Целую секунду, а может, и две несчастный смотрел на кровоточащие обрывки собственных рук. И лишь после пал наземь.

Затих он, однако, не сразу.

Некоторое время ремесленник-самозванец еще полз… пытался ползти, пятная кровью площадную грязь — подальше от маркграфа, поближе к ошеломленной толпе. Словно там можно было обрести спасение. Оберландцы ему не мешали. Шокированные нидербуржцы не помогали. Нидербуржцы, несмотря на тесноту, отступали от безрукого калеки, как от чумного.

— Все могу… все могу… — упрямо шептали бледные губы умирающего, — о-о-о… у-у-у…

До безмолвствующей толпы он добраться не смог. Слишком быстро истек кровью.

Маркграф Верхних Земель Альфред Оберландский окинул притихшую площадь тяжелым взглядом. Объявил — громогласно и четко:

— С каждым лжецом, выдающим себя за умелого мастера, будет так! И будет еще хуже, если обман раскроется не сразу. Чем позже раскроется — тем будет хуже. Все ясно?! Всем ясно?! Кто следующий? Ну?! Мне нужны настоящие умельцы.