— Для меня их гибель тоже огромная потеря, — вздохнула Ольга. — Мне их будет сильно не хватать. Но жизнь продолжается и мы не имеем права расклеиваться. Мы обязаны теперь с удвоенной силой всего добиваться, и за моего отца, и за Ивана с Михаилом. Добиваться своего и того, чего они недополучили. Я думаю, они очень огорчились бы, узнав, что мы раскисли и все пустили на самотек — как будет, так будет. И мы докажем им, и себе, и жизни вообще, что мы не из робкого десятка. Прежде всего мы должны вернуться в Москву.
Чтобы развеять угнетенное состояние, Ольга предложила Анатолию «погулять на свежем воздухе».
Некоторое время они бродили в окрестностях общежития, потом сидели на склоне оврага, сидели одни в огромном ночном пространстве; Ольга продолжала планировать будущую жизнь, Анатолий угрюмо курил. Внезапно со стороны Аметьево показался железнодорожный состав; когда он подъехал к туннелю, Анатолий с Ольгой увидели зарешеченные окна и прильнувшие лица солдат, небритые, хмурые.
— Наши военнопленные, — осведомленно сказал Анатолий. — Есть приказ — кто был в плену, отправить в Сибирь на десять лет.
— Этого не может быть! — ужаснулась Ольга. — Что за чудовищный приказ?! Уму непостижимо! Ведь не все сдавались в плен. Наверняка многих взяли раненых, без сознания!.. А если и сдавались, что ж здесь позорного?! Допустим, наших горстка, а немцев сотни. Зачем глупо умирать?! Во всех войнах были пленные, потом их обменивали… Господи, а как же Виктор?! Что с ним?!
Война закончилась, но трудностей не убавилось, предстояло наладить семейный быт, ставить детей на ноги…
Анатолий получил от завода клочок земли около Волги, и по воскресеньям всей семьей ездили сажать картошку. Ездили на трамвае до конечной остановки на противоположной окраине города и дальше шли по тропам через огороды к тополям, за которыми угадывалось открытое пространство; оттуда тянул ветер, пахло водорослями, мокрой древесиной, смолой; слышался глухой рокот буксиров. За тополями открывалась прямо-таки необъятная ширь; полноводная река, высоченные красноглинистые склоны и дальние деревни на зеленых холмах. А по акватории сновали моторные лодки и проходили пароходы — на их палубах среди мешков и бочек вповалку лежали люди.
Поработав на участке, спускались к реке, сбрасывали одежду, растирали усталые мышцы, намыливались серым вязким илом, отмывались в воде и, если был теплый день, делали заплыв по течению. Будучи отличной пловчихой с юности, Ольга учила детей плавать разными стилями, а после этих уроков собирала на берегу раковины, отшлифованные водой камни и коренья и дома устраивала выставку «речных драгоценностей». Несмотря ни на что, в ней сохранилась детскость, восторженное восприятие мира, свойственное детям, чудакам и мудрецам.
