— А где я буду жить?
— Где хочешь. В той комнате хочешь — живи в той комнате. Но какая разница — здесь тебе тоже никто не помешает. Я как мышка, живу тихо. Будешь давать рублей 25 — больше я с тебя не возьму.
— Речь может идти только о комнате.
— Пожалуйста, что мне жалко? Но надо подождать. Комната не моя — соседа, вот появится и устроим. Пока поживешь здесь. Я же тебе мать, что ты меня стесняешься? Ну, буду я на кухне спать — легче тебе будет? Вот кровать — спи на кровати, я на раскладушке, я же тебе говорю: как хочешь.
Я наскоро допил чашку горячего плохо заваренного чая и встал.
— Спасибо. В общем, нужна комната.
— Когда придешь? У тебя есть друг? Приходи с другом — живите вместе.
Через пару дней я пришел к ней с Валерой. Мы решили снять комнату на двоих. Принесли нашей благодетельнице конфет, поставила она нам розетки с вареньем. Разговор протекал в том же духе. Стало ясно: на комнату она никаких прав не имеет, А жить вместе с ней, с мышкой, нам не очень светило.
— Не хотите, другие найдутся.
Потом вдруг вспомнила:
— Да, ребята, одолжите взаймы. Завтра заложу янтарные бусы, вот они, сейчас достану, настоящий янтарь — им же цены нет, а деньги я верну, завтра же.
— Сколько?
— Давайте сколько есть. За квартиру за полгода не плачено.
У меня было рублей пять, Валера вытащил пятнадцать.
— И все? А что же я покушаю? Вот мы чай пили — у меня и заварки не осталось.
Я выгреб мелочь и ссыпал ей на ладонь.
Выскочили мы как угорелые. Еще немного и она бы нас раздела. У подъезда остановились. Валера посмотрел на меня, я — на Валеру:
— Не отдаст.
— Лопухи.
Я звонил ей и через два дня и через две недели. Начал пугать судом и грозил Валерой. Он, мол, идет к вам и собирает камни — будет бить ваши стекла.
— Валера? На порог не пушу. Ничего я у него не брала. Я только с тобой дело имела. Какой неприятный человек! Он что, в самом деле, твой друг? Нет, он не может быть твоим другом. Ты заходи, а его знать не знаю.
Делать было нечего. Пошел я к ней с разговором. Я мало на что надеялся, но глодало любопытство: с какой мордой встретит.
Она была томной. В комнате стоял полумрак. Шторы были завешены. Она прислонилась к окну и вполголоса, торопливо говорила. Я пытался вставить и свое слово, но она просила не перебивать, ей сейчас не до этого, это все мелочи, ее волнует другое.
— Хочешь я угощу тебя ванной?
Я не очень сопротивлялся. Я жил тогда в прогнившем деревянном домике. Там был рукомойник. Внизу стояло помойное ведро с мыльной водой. О ванне я мог только мечтать.
