— Минутку-другую, конечно, выкрою, — пробормотал он, прислоняясь спиной к стене и закрывая глаза.
— Поверь, Джей, мне очень плохо, — произнесла Шарлотта изменившимся до неузнаваемости голосом. — Я сегодня даже на работу не пошла. Позвонила моему шефу, мистеру Кэрроллу, сказала, что мне нездоровится. Он разрешил не приезжать, велел лечиться… — Она замолчала.
Джей чувствовал, что должен ей помочь. Что-нибудь сказать, пусть незначительное, неважное. Но не мог найти подходящих слов и поэтому не произносил ни звука.
— Я ужасно перед тобой виновата, — собравшись с мужеством, продолжила Шарлотта. — Ненавижу себя, не понимаю… Знаю, тебе сейчас невыносимо. Если я в состоянии хоть на самую малость облегчить твои страдания, ты только скажи, просто дай знать…
Облегчить его страдания? Как? Поцелуями и ласками? Клятвами и обещаниями? Джей провел рукой по лицу и представил себе, что, вернувшись в Вашингтон, опять едет к ней…
Нет, прошло слишком мало времени. Вчерашняя убийственная картина очень уж отчетливо возникала перед его глазами, как только он позволял себе немного расслабиться.
— Ладно, не отвечай, — поняв, что не дождется от него ни слова, сказала Шарлотта. — Я прекрасно тебя понимаю. За гостей и приготовления к свадьбе не переживай. Я сама все отменю, обзвоню друзей, родственников. Только о том, что произошло, не стану им рассказывать, ладно? — несмело добавила она.
Джей сжал пальцы в кулак и ударил им по стене. Потом вдруг открыл глаза и ясно представил себе румяное лицо Айланы Перис. Чистый взгляд, огоньки в глазах… «Но меня ждут дети, — прозвучало у него в ушах. — Целых пять штук…».
У нее восхитительный голос, подумал он, на миг забывая, умышленно или безотчетно, о Шарлотте и ее слишком уж тяжких для него речах.
— Джей! — позвала она. — Ты меня слышишь?
— Что? — произнес Джей, возвращаясь к реальности.
— Я спросила: можно, никому не расскажу о том, что произошло? — повторила Шарлотта. — Пусть думают, у нас стряслось что-то непредвиденное… — Она запнулась. — Не важно, что именно… Ты не против?
— Не против, — сдержанно сказал он.
— Ответь только на один вопрос, — жалобно попросила Шарлотта. — Всего на один, и тут же закончим разговор. Ты когда-нибудь… сможешь меня простить?
Сердце Джея заныло, почти как вчера. Он с удовольствием проявил бы категоричность, сказал бы: «Извини, ты мне больше не нужна». Наверное, так было бы правильнее — проститься с прошлым и начать новую жизнь. Но слишком уж много это прошлое для него значило.
