— Я вам маленький подарок привез из Берлина, Наталия Николаевна, — Федор неловко передал банку икры и семгу. — у нас в Берлине открылся «Гастроном»…
— Спасибо, Федюшка, спасибо, милый.
Генерал занимал большую виллу: стильная мебель, ковры, много цветов, на стенах гравюры Дюрера.
— Хорошо мы устроились, герой? А?
— Уж и хвастается. Ты его, Федя, не слушай. Все это чужое и нам не нужно — Бог с ним. Вы кофе или чай будете?
— Ну нет, мать! Ты это брось — приехал герой, а ты нас чаем. В Польше говорят так: «пусть чай гуси пьют», мы ведь солдаты, а не гуси! Ты нам на-стоечки своей поднеси.
— Господи, да ведь утро-то! — Наталия Николаевна знала, что без настойки и наливки не обойдется, и уже приготовила в буфете, но для порядка на стол не подала.
— Славился Нордхаузен ликерами, а не устоять им против Наташиной наливки. — Наталия Николаевна расставляла рюмки и ей было приятно слушать похвалу мужа. — Прислал мне комендант города коллекционных ликеров от фабриканта — хозяина этой виллы. Попробовал я — ничего. А я ему Наташиной наливочки послал, так, по рассказам, только и говорил: херлих, вундербар, и все рецептом интересовался!
— Да хватит тебе хвастаться-то, — остановила мужа явно довольная Наталия Николаевна.
— Ну, герой, выпьем за нашу боевую дружбу! Наташа, а ты что? Выпей, выпей с нами.
Наталия Николаевна налила себе маленькую серебряную чарочку, свою.
— Выпьем за победу России, за великую Россию — вот она какая стала — от Китая до Средиземного моря! А скоро и больше будет! Будет, герой?
Федор промолчал. Настойка была крепка и ароматна, на какой-то пахучей траве или ягоде. Стали завтракать. Наталия Николаевна больше подкладывала Федору, чем ела сама. Ей всегда доставляло удовольствие угощать Федора и смотреть, как он ест. Генерал тоже много, то и дело подливая себе и Федору.
— Ты что, отпуск получил?
— Никак нет, товарищ генерал. Так сказать, в служебной командировке.
— Проездом, значит?
— Нет, к вам, вернее в Нордхаузен. Одному замминистру машину послали достать.
— Вот оно как! — явно недовольно протянул генерал. Федор стал оправдываться:
— Теперь время другое, товарищ генерал, — не война. Из госпиталя в хозяйственники в комендатуру послали, вот и делаешь, чорт знает что. Хорошо, что в дивизии побываю, вас встретил, Василь… подполковника Трухина.
— Это, конечно, хорошо. Но как же они посмели, сукины сыны, боевого офицера — в хозяйственники?
— Говорят, что инженеры должны быть использованы по хозяйству — у меня сейчас все заводы и фабрики района.
