Генка не оставил матери записки. Но она знала по опыту, где надо искать сына, если его долго нет.
— Била ты свою Дашку мало! — с порога заявила она соседке. — Если бы ты драла ее так же, как я своего, — сидели бы они оба сейчас дома!
— Но ты же своего била, сколько надо? — растерянно спросила Светлана Карповна.
— А толку-то бить, если за стенкой — дурной пример! Такая хулиганка — и почти не бита. Вот и моему, понятно, тоже захотелось безнаказанности. Ходил за твоей Дашкой, точно хвост… Ты же не станешь спорить, что это Дашка сманила с собой Генку?
— Почему — Дашка? — слабо возразила Светлана Карповна.
— Так мой-то — дурачок! Уж сколько я драла его — а он никогда не думал бежать из дома! И не додумался бы сам, — победно отвечала ей соседка, протискиваясь мимо нее в дом.
— Я говорила, чтобы ты перевел Павлика в блатную школу! — не обращая внимания ни на кого вокруг, стала выговаривать мужу Трансильвина Валтасаровна.
— В элитную, Таисья, — оборвал ее Сергей Павлович.
Трансильвина Валтасаровна никому не позволяла называть себя Таисьей. Тех, кто нарушал запрет, ждала такая взбучка, что бедняга ежился потом целую неделю.
О том, что ее когда-то звали Таисией Васильевной, не подозревал даже ее собственный сын Пашка. Узнай он об этом — вот бы удивился. А если бы ему сказали, что когда-то его маму звали Таськой — он ни по чем бы не поверил.
Словом, услыхав, что муж вопреки всем запретам называет ее Таисьей, как много лет назад, Пашкина мама поняла, что он действительно здорово расстроен. Так, что ему даже ее гнев сегодня будет ни по чем. Поэтому она решила помолчать.
Ни разу еще в Дашиной комнате не собиралось столько взрослых. Пришла даже мать Люды — и другие родители подвинулись, чтоб не сидеть с ней рядом на диване. Было шумно. Все говорили, не слушая друг друга. Валина мама составляла заявление в милицию. Пашин отец уже узнавал на вокзале и в аэропорту — детей там не видели. Теперь он рассказывал, куда поедет с поисками сам, если ребята завтра не вернутся, и кому будет предлагать деньги за поиск детей.
Мишин отец ругал Мишину маму за то, что она слишком интересовалась волшебством и забивала им голову Мишке, в то время как парню надо было учиться и думать о будущем. Мишкина мама, наоборот, объясняла случившееся тем, что она не заставляла Мишку выполнять все ритуалы, которые каждый день проделывали ее товарищи. И мало того, отпускала с отцом в кино!
Катины папа и мама, конечно, тоже были сильно обеспокоены. Но что-то говорило им, что Кате сейчас не так уж плохо и рано или поздно она вернется домой, окрепшая и загорелая. Они часто расставались с дочкой и привыкли чувствовать на расстоянии, как у нее идут дела. Например, когда Катя уезжала на соревнования, они всегда знали, выигрывает она или проигрывает, еще до того, как она звонила им по телефону. Все это они пытались втолковать сейчас другим, но тем было не до них.
