– Нет, конечно. Что я, дикая, что ли? – возмутилась Адела. – Я вообще веду себя очень культурно, если, конечно, меня не доводят. Просто после того, как он сказал, что хочет ребенка, я заявила, что он сам стоит целого детского сада и мне надо дать медаль за то, что я его воспитываю и терплю, а потом я заявила, что в ближайшее время размножаться от него не собираюсь.
– Ты так и сказала «размножаться»? – уточнила я.
– А что? – удивилась Адела. – По-моему, я достаточно четко сформулировала свою мысль.
– Отличная формулировка, – похвалила я. – И что же Бобчик?
– Он мне что-то сказал, уж не помню точно что. Потом мы поругались, я бросила в него пуфиком, и он уехал. Вернулся он уже утром, около одиннадцати. Я разозлилась, что он где-то шляется по ночам, оставляя меня одну, и мы снова поругались. Он осмелился заявить, что я эгоистична и инфантильна, и я, защищая свою честь, бросила в него табуреткой, а он поклялся, что больше даже не посмотрит в мою сторону. Потом он сел в машину и уехал, а я позвонила тебе. Вот и все.
Некоторое время мы ехали в полном молчании, и мои мысли снова вернулись к мертвому индейцу.
Солнышко расстаралось, и температура воздуха достигла как минимум сорока градусов. Меня терзала мысль о том, как при такой жаре будет благоухать тело Росарио. Я с трудом переносила сильные запахи, а уж аромат трупного разложения нравился мне меньше всего. Накручивая педали велосипедов, мы потели, как марафонцы на последнем километре трассы, и я с облегчением вздохнула, когда мы свернули на просеку.
– Уже почти приехали, – обрадовала я Аделу.
– А где машина? – нетерпеливо спросила она.
Я растерялась. Просека была прямая, как стрела, и великолепно просматривалась. «Мерседеса» не было видно. У меня возникла слабая надежда, что это проделки моей близорукости, но обладающая соколиным зрением Адела также не обнаруживала ни малейших следов присутствия любимого транспортного средства.
Я затормозила.
– Я оставила машину здесь. Это я точно помню, – сказала я. – Вот еще береза с двумя стволами и наростом на одном из них. Я специально обратила на нее внимание, когда уходила.
– Так, – мрачно констатировала Адела. – Ты потеряла мою машину.
Я наклонилась к земле, пристально вглядываясь в отпечатки шин.
– Похоже, ее угнали, – с облегчением заметила я.
Это вполне соответствовало задуманному.
– А где ключи от «Мерседеса»? – наградила меня инквизиторским взглядом Адела.
– Кажется, я забыла их в замке зажигания, – виновато покаялась я.
