Опять начались обоюдные собрания, и, хотя суждения на собраниях излагались письменно, дело не подвигалось вперед. Между тем митрополиты Российский, Никейский, Лакедемонский и Митиленский заявили императору категорически, что если он не согласится на соединение, они присоединятся против его воли. Это заявление сильно устрашило императора, и он стал совещаться со своими епископами. Было решено составить такую формулу исповедания, которая сохраняла бы мнение каждой стороны, не отвергая и противного мнения, и когда она была составлена и прочитана, то между епископами православными и предавшимися на сторону латинян произошло сильное разделение. Тогда митрополит Лакедемонский посоветовал императору включить, вопреки соборным правилам, в число голосующих и мирских письмоводителей, чтобы тем усилить партию согласителей. Когда был произведен подсчет голосов, то в пользу согласительного исповедания оказалось 24 голоса, против— 12. Исповедание было послано римлянам, но те согласились принять его лишь под условием включения 12 вопросов, которые совершенно изменяли смысл православного исповедания в пользу латинян. Император это скрыл от Собора (Скиропул. Кн. VIII, гл. 13-18).
Между тем совещания православных продолжались то у царя, то у Патриарха, и все яснее обнаруживались два противоположных течения. Латинствующие приступали к Марку, умоляя его смягчиться, но он отвечал им, «что в защите веры нет снисхождения». А когда уверяли его, что различие между двумя исповеданиями так незначительно, что, если он только пожелает, можно будет утвердить соглашение, Марк возражал: «Вспомните, как уговаривал правитель области св. Феодора Студита только однажды сообщиться с еретиками и потом делать все что ему угодно, и как отвечал ему святой: "Знаешь ли на что похоже твое предложение? Позволь отрубить тебе голову и потом иди, куда хочешь"; ибо часто в догматах весьма важно то, что кажется для некоторых неважным». Когда среди этих споров император увидел, что число склоняющихся на сторону латинян возрастает, предложил опять решить дело голосованием. Патриарх отказался подать свой голос первым, но когда его к этому принудили, он выразился так двусмысленно, что многие приняли его слова за отрицание догмата латинского. К нему присоединилось еще 17 епископов, а остальные 10 приняли латинскую прибавку. Император хотел отобрать голоса и мирян, но Патриарх этому воспротивился (Скиропул. Кн. VIII, гл. 13— 18).
