– Шестнадцатое! – твердо повторил Хамза.
– Что за черт! – хмурился Лисицын. – И что – шестнадцатого меня будут убивать?
Хамза ничего не ответил, но его взгляд был красноречивее всяких слов.
– Шестнадцатое! – прозрел, наконец, Лисицын. Он замер, потрясенный сделанным открытием.
И Китайгородцев тоже обмер. Потому что, если до сих пор в нем еще теплилась надежда на то, что произошла какая-то ошибка и про шестнадцатое – это несерьезно, это блеф, и ничего такого шестнадцатого ждать не надо, сейчас, именно в эту минуту, он понял, глядя на Лисицына, – не блеф. Шестнадцатое – не пустой звук для Лисицына. Особенный какой-то день. И когда наступит шестнадцатое ноября, Китайгородцев пойдет несчастного этого Лисицына убивать.
* * *
Кажется, Лисицын сломался после этого. Он все еще смотрелся хозяином, но когда удавалось заглянуть ему в глаза, в них можно было увидеть растерянность и страх.
– Но это точно – про шестнадцатое? – добивался он ответа от Хамзы.
Хамза выразительно кивал, но до объяснений так и не снизошел. Он сразу перевел разговор в практическую плоскость, дожимая деморализованного собеседника.
– Мы можем взять вас под охрану, – сказал Хамза. – У нас пять дней… Четыре дня фактически, – поправил сам себя, взглянув на часы. – Не так уж много времени, но что-то можно придумать, разработать комплекс мер. Вывезем вас в безопасное место, людей надежных к вам приставим…
Когда он сказал про надежных людей, Лисицын посмотрел на Китайгородцева. Наверное, рассчитывал, что того ему дадут в телохранители. Китайгородцев не выдержал и опустил глаза.
– Возможно, надо будет в милицию обратиться, – сказал Хамза.
Китайгородцев настороженно поднял глаза на шефа.
– Не надо никакой милиции! – нервно отмахнулся Стас Георгиевич.
– А почему? – будто бы удивился Хамза.
Лисицын занервничал сильнее.
Если бы он повторил свою недавно озвученную мысль о том, что дело семейное и не надо сюда посторонних впутывать, это могло бы сойти за причину. Но он дрогнул, и дело, следовательно, было совсем не в том.
– Допустим, мы сами, – сказал Хамза. – Своими силами. Мы справимся, дело привычное, – приободрил он собеседника. – Но нам надо знать, что к чему. Подробности нужны.
– Подробностей не будет, – мрачно сообщил Лисицын.
Он лихорадочно искал выход, но не находил. Он что-то знал, но этого знания ему было мало, добавить бы то, что было известно Хамзе…
– Я могу тебя нанять, – сказал Лисицын. – С твоей фирмой заключить договор. Но только в том случае, если мне от этого будет практическая польза.
