– Мы охраняем, – начал было Хамза.
Но Лисицын остановил его резким жестом.
– Я готов на это только в случае, – сказал он, – если ты действительно посвящен в подробности. Если ты, допустим, знаешь, откуда можно ждать нападения. Ты в курсе этого?
– Да, – кивнул Хамза.
– Заказчика знаешь?
Хамза подумал. Было понятно, что Лисицын его проверяет. И надо решить, можно ли раскрыть карты.
– Знаю, – осторожно сказал Хамза.
– Кто?
Точно, проверяет. Но вряд ли для самого Лисицына это такая уж большая тайна. Риск минимальный. Можно говорить.
– Возможно, Михаил, – сказал Хамза.
Стопроцентное попадание, ответ засчитан.
– А исполнитель будет кто? – спросил Лисицын, заторопившись, как идущий по следу охотник.
У Китайгородцева сжалось сердце.
– Ты в курсе? – проявил нетерпение Лисицын.
Хамза молчал, но можно было догадаться, что он знает.
– Кто?! – резко спросил Лисицын.
Китайгородцева корежило. Плохо было так, как никогда прежде.
– Стас Георгиевич, – произнес было вкрадчивым голосом Хамза, но собеседнику было не до обсуждений.
– Сколько ты хочешь? – оборвал Лисицын. – Назови свою цену!
– Тут дело не в деньгах…
– В деньгах!
– Не в деньгах, – заупрямился Хамза.
– А в чем? – спросил Лисицын с досадой.
– Я же говорю: мне важно знать, что происходит. Подробности нужны. Вы мне информацию, я вам – координаты киллера.
– Но ты точно знаешь киллера?
– Да, – спокойно ответил Хамза.
– Придется рассказать, – сообщил Лисицын, и металлические нотки недобро звякнули в его голосе.
Что-то неуловимо изменилось в разговоре в эту самую секунду. И Хамза это почувствовал, и Китайгородцев.
Интересно, у его пацанов есть стволы?
– Ты не представляешь, насколько это все серьезно – про шестнадцатое, – сказал Лисицын. – Речь о моей жизни идет. И я церемониться не буду.
И взгляд у него тоже стал недобрый.
Похоже, есть стволы. Иначе бы не лез в бутылку.
– Никто из вас отсюда не уйдет, пока я не услышу – кто.
Если он услышит, кто назначен в киллеры, тогда им точно не дадут уйти.
Китайгородцев прикинул, как им быть. Пока телохранители Лисицына слоняются по дому, самого Лисицына надо брать в оборот. Либо нейтрализовать сейчас и уходить. Либо уходить, забрав его с собой и прикрываясь, как щитом.
– Хорошо, я вам скажу, – вдруг согласился Хамза.
Не ожидал Китайгородцев.
А Хамза поднялся из кресла и пошел к двери.
– Стоять! – всполошился Лисицын.
Его бойцы затерялись где-то в недрах дома, и он пока не готов был к противостоянию.
– Не при свидетелях, – ровным голосом сообщил Хамза, и, кроме как о Китайгородцеве, ни о ком другом он так не мог сказать.
