Большинство книг приобрела она, чтобы следить за путешествиями, о которых он писал.
— Я не вижу это так, как видишь ты, но я могу понять, как тебе всего этого не хватает.
— Тогда почему… — Граф умолк, покачав головой. — Но нет. Мы объявили перемирие.
Оливия знала, о чём он хочет спросить. Почему она, понимая, как сильно он стремится в Египет, разделила с ним это жуткое путешествие в одно из его самых нелюбимых мест на свете, чтобы умилостивить его родителей, которых не волнует, счастлив ли он, и которые его совсем не понимают?
Оливия понимала лучше, чем кто-либо другой, его стремление жить иной жизнью, следование за мечтой.
Она хотела, чтобы он обрёл такую жизнь.
Она хотела такой жизни и для себя, но поняла давным-давно, что для женщин это было практически невозможно.
Не то чтобы она совершенно перестала надеяться, или прекратила искать способы, чтобы это случилось. «Почти невозможно» не то же самое что «совсем невозможно».
Но пока Оливия не нашла ответа — если вообще найдёт его, ей придётся жить заимствованной жизнью. Если Лайл застрянет в Англии… Но нет, думать об этом было невыносимо. Он, скорее всего, повесится, и она повесится из симпатии к нему, если до этого не скончается от скуки.
Ему следовало знать это, но он мужчина и тугодум.
И будучи мужчиной и тугодумом, он, разумеется, не сумел постичь всё великолепие её замысла.
Перегрин бы сбежал, визжа от ужаса, если бы знал, что она сделала. Или нет, он бы её задушил.
Но всё лишь оттого, что ему не хватает воображения.
«Георг», Стамфорд, Линкольншир, восемьдесят девять миль от Лондона.
Вскоре после полуночи.
Крики пробудили Лайла от крепкого и крайне необходимого ему сна.
— Пьяные гуляки, — пробормотал он. — Только этого не хватало.
Сопровождать трёх беспокойных леди на протяжении четырёх сотен миль — задача не из лёгких. Подобно лошадям, их следует кормить и поить. В отличие от лошадей, их нельзя обменять на свежую упряжку. В отличие от лошадей, на них не наденешь узды. Что означает сохранять бдительность во время остановок. Нельзя позволять женщинам замешкаться, поскольку они будут медлить вечно, и чем дольше они остаются на одном месте, тем выше вероятность неприятностей.
К счастью, в половине десятого вечера они добрались до «Георга» безо всяких происшествий. Здесь к ним присоединились две остальные повозки. Со всеми слугами и багажом они заняли большую часть комнат по коридору. К его огромному облегчению, все три дамы немедленно удалились в свои комнаты после того, как Оливия сообщила ему, что ей необходимо принять ванну.
