Одной улыбки было бы достаточно, чтобы он сдался. Но голос ангела-хранителя, который все эти годы помогал ему оставаться в живых, произнёс: «Подожди. Подумай».
Было очень трудно думать, когда вся мощь этих синих глаз была обращена на него, и что-то кололо в сердце.
Однако Перегрин не поддался чарам. Он был тем же упрямым мальчиком, который давно знал её, а также учёным, наблюдателем со стороны, недавно видевшим Оливию в действии. Он знал, что эта девушка может заставить поверить кого угодно во что угодно, в особенности мужчин.
— Нет, — сказал он так мягко, как мог. — Если я позволю им контролировать меня таким образом, они станут использовать это снова и снова. Если я починюсь их требованию, они захотят большего.
Улыбка Оливии не потускнела.
— Ах, ну что же, если ты не согласен, значит, не согласен, — жизнерадостно проговорила она.
— Я знал, что ты меня поймёшь.
— О, да, я понимаю. Абсолютно.
— Хорошо, поскольку…
— Не нужно объяснять, — сказала Оливия. — Я всё понимаю. Но оставаться больше не могу. У меня ещё много дел на сегодня.
Она притронулась хлыстом к полям шляпки и ускакала прочь.
Атертон-Хаус
Пятница, 7 октября
Лайл должен был сразу догадаться.
Ему следовало быть готовым.
Что, разумеется, было невозможно, если это имело отношение к Оливии.
Оливия. Внезапно. Неожиданно.
Три слова, запечатлённые в его мозгу.
Перегрин спустился к завтраку, а там была она.
И не только Оливия, к тому же. Она привела с собой вдовствующую леди Харгейт и двоих Гарпий, леди Купер и леди Вискоут.
Лайлу плохо спалось. В тиши своего клуба он придумал множество схем отношений с родителями, но все они оказались с существенными изъянами. Затем появился лорд Уинтертон. Их пути не раз пересекались в Египте, и им было о чём поговорить. Уинтертон пригласил Лайла к себе домой изучить папирус, привезённый им из своей последней поездки. Папирус Уинтертона отвлёк Лайла от мыслей о родителях и Оливии, а уравновешенный Уинтертон стал приятной антитезой всей этой суматохе эмоций. Лайл принял предложение отужинать, и время пролетело незаметно.
В результате сегодня у Перегрина было не больше идей как справиться с родителями, чем вчера, когда Оливия ускакала прочь.
Когда он вошёл в комнату для завтраков, то все уставились на него.
Лайл порадовался тому, что не обладает богатым воображением. Он не верил в чувство надвигающейся катастрофы. До этого момента.
Он подошёл к буфету и наполнил свою тарелку. Затем направился к столу и сел рядом с леди Вискоут, напротив Оливии.
