— Я ничего не собираюсь делать, — сказал Лайл. — Из всех безрассудных затей…
Тут он остановился, качая головой.
— Поверить в это не могу, отец лишил меня содержания, мне некуда идти и не на что жить, и ты хочешь, чтобы я увёз тебя за четыреста миль в полуразрушенный старый замок. В октябре, не больше, не меньше! Ты знаешь, на что похожа Шотландия в октябре?
— Там темно, сыро, холодно, уныло и ужасно романтично, — сказала она.
— Я не поеду! — проговорил Перегрин. — Поверить не могу, что вообще спорю с тобой об этом.
— Будет весело, — говорила Оливия. — Будет приключение.
Приключение. У него всё время были приключения. Но не с Оливией. И уже давно.
Но это не та же самая Оливия. С той он ещё мог как-то справиться. До определённой степени. Но тогда он был мальчиком тринадцати лет, равнодушным, если не откровенно враждебным к женскому полу.
— Это мой первый и единственный, мой последний шанс на приключения, — продолжала Оливия. — Семья до смерти устала от моих выходок. Бабушка и дедушка Харгейт настаивают на моём замужестве. А когда они начинают настаивать, можно сразу сдаваться. Ты знаешь, что они хотят всех женить и устроить. Мне придётся остановиться на ком-то, остепениться и стать женой и матерью. Успокоиться, успокоиться, успокоиться. У меня никогда больше не будет шанса сделать что-то интересное.
Лайл помнил, какой бесстрашной она была, путешествуя в одиночку… забираясь в повозки… заманивая двух лакеев в карточную игру… Он думал об её теперешней жизни, один званый вечер за другим, где малейшее отклонение от условностей вызывает перешёптывание сплетниц из-за вееров.
— Чёрт возьми, Оливия, не поступай так со мной, — сказал он.
— Тебе известно, что это правда, — настаивала она. — Женщины живут скучной жизнью. Мы чьи-то дочери, потом чьи-то жёны и матери. Мы никогда не делаем того, что мужчины.
Перегрин покачал головой.
— Нет, — сказал он. — Не хочу, чтобы родители принуждали меня.
— У тебя нет выбора, — проговорила Оливия. — Ты всегда умудрялся не замечать их или обходить, но они, наконец, поняли, что у них есть мощный рычаг воздействия на тебя.
— А ты играешь им на руку, — возразил Лайл. — Ты хотя бы представляешь, что представляет собой перестройка старого замка?
— У меня есть прекрасная идея, — ответила она.
— На это уйдут годы. Годы! В Шотландии. С волынками!
Девушка улыбнулась.
— Это не будут годы, если я помогу тебе, — сказала она. — И если ты позволишь родителям думать, что они выиграли одно сражение, то это не повредит. Если мы всё правильно разыграем, то весьма вероятно, что ты вернёшься в Египет к весне.
