Тревога Магомедова в июле 1999 года в отношении ситуации в горах — создания «опорных пунктов» боевиков в Карамахи и Чабанмахи — казалась премьеру если не надуманной, то местами субъективной. Об этом не раз заявлял и начальник Генштаба Анатолий Квашнин, ранее возглавлявший Северокавказский военный округ. Особенно когда речь шла о необходимости наведения порядка там силами федералов. Глава Госсовета понимал, что легче эту ситуацию разрулить чужими руками, не втягивая в конфликт местную милицию. Последствия этого он мог предугадать заранее… Взорвать Дагестан изнутри? На это он пойти не мог.
Степашин не мог пойти на другое. Отправить на бойню российских мальчишек? Даже умудренным в политике и в военном деле командирам бывает сложно пройти между Сциллой и Харибдой внутренних конфликтов. А когда дело касается боевых действий… В любой схватке бывают жертвы. Жертвы с обеих сторон. А кому отвечать? Кому отвечать перед родителями солдат, кому отвечать перед родственниками погибших сельчан, если дело дойдет до схватки? Эффект был бы такой же. Только взрыв был бы сдетонирован из России.
Взвешивая все «за» и «против», оценивая ситуацию в мятежных селах и вокруг них, премьер все-таки склонялся к тому, что «не посмеют, не решатся»… Он еще верил президенту Чечни А. Масхадову, хотя тот уже мало что мог решать, реально контролируя только часть столицы Чечни.
Не хотелось верить, что люди в горах, на которых делали, по оперативным данным, ставку боевики и с которыми он встречался в горах несколько месяцев назад, нарушат свои обещания.
И тем не менее в душе росла тревога. Ему ли не знать Кавказ, ему ли не помнить все предшествующие события, некоторые из которых не шли из головы, лишая покоя и сна.
6 августа 1999 года состоялось то, что должно было состояться. И об этом премьер узнал еще в Ульяновске. Даже не очень качественная связь аппарата ВЧ, по которому ему позвонил глава Госсовета Дагестана Магомедали Магомедов, не могла скрыть его волнения. Уже по первым словам Степашин понял, что тот близок к панике. Он призывал, требовал, умолял сделать все возможное, чтобы прекратить продвижение банд в глубь Дагестана. Он вновь, как и было ранее, требовал ввести федеральные войска в Дагестан. Сегодня у него были аргументы. Степашин слушал молча, по мере возможности короткими фразами пытаясь успокоить своего старого друга.
Все, что произошло, было тем более странно, так как несколько месяцев назад именно этому были посвящены учения в том регионе, на которых отрабатывалось взаимодействие всех силовых ведомств. Войска продемонстрировали и выучку, и готовность отразить любое нападение. За последние несколько месяцев была существенно увеличена численность органов милиции в республике…
