— Когда… что, Ксавьеро?
Он приготовился к слезам, возможно — к истерике.
— Когда все это закончится.
Страх сковал Кэти. Она же знала, что конец наступит, но не была к этому готова. Не сейчас. Еще не сейчас. Она нашла силы спросить:
— И… и все закончено?
Ксавьеро немного успокоился. Никаких слез. Это хорошо.
— Не сейчас, но скоро. — Он поцеловал дрожащий подбородок. — Скорее, чем я думал.
— Ох…
— Я же тебе говорил, что собираюсь на зиму в Южную Америку, чтобы присмотреть лошадей.
— Да, — ответила Кэти, удивляясь, что может говорить относительно спокойно, хотя сердце разрывалось на кусочки.
— Ну вот, жеребец, который мне приглянулся, выставляется на торги через несколько дней, так что имеет смысл лететь туда сейчас. Что касается ремонта в отеле, то я встречался с архитекторами, и перепланировка будет сделала по моему вкусу, пока я отсутствую. Я намерен предложить персоналу — тем, кто захочет работать в новом, частном доме, — остаться. И я не уверен, что будет прилично, если ты тоже останешься.
Наступила мертвая тишина. Кэти казалось, что ей в сердце воткнули острый осколок стекла. Все вокруг потемнело и закружилось, холодная дрожь пробежала по спине.
— Я не совсем понимаю… — еле-еле вымолвила она.
Ксавьеро вздохнул. Он рассчитывал, что ему будет не так сложно вести этот разговор.
— Ты же понимаешь — мы не сможем быть любовниками, когда я вернусь. Я собираюсь здесь обосноваться, а это… это выглядело бы неприлично. И для меня, и для тебя.
— Особенно для тебя?
В голубых глазах, напряженно смотревших на него, затаилась боль. Трудно быть честным до конца, но нельзя подавать несбыточные надежды. Он вспомнил, как отец и доктора уклончиво отвечали ему на вопрос, поправится ли его мать. Они подали ему надежду. После ее смерти Ксавьеро понял — если надеждам не суждено сбыться, следует уничтожить их на корню.
— Да, — с тяжелым вздохом ответил он. — Кэти, если ты останешься, то будешь чувствовать себя неловко. — И уточнил, чтобы сразу положить конец недопониманию: — Вскоре мне придется подыскивать подходящую невесту и думать о создании семьи. Не представляю, как ты будешь себя чувствовать, если я привезу сюда другую женщину, а ты при этом в роли горничной и…
— И ты попросишь меня сменить постельное белье? — закончила за него она.
— Кэти!
— Но это правда!
Он обрисовал возможную картину, и теперь ее очередь заполнить пустоты.
— Да, ты прав, Ксавьеро. Действительно, нам обоим будет очень неловко, если я останусь в твоем доме, — произнесла она.
