Это было освобождение от страха, и теплая волна захватывает тебя всю — освобождение от страха одиночества, от страха быть ничейной бабой — любовники, чьи-то мужья, озлобленность на мир… При всем при этом — удачная карьера, деньги, позволяющие гордиться собой на людях — как же, ты все деньги можешь тратить только на себя. Хочешь — ходи хоть каждый вечер в косметический салон. В солярий. И куда там еще. И кремы, кремы от морщин, чтоб еще немного продержаться молодой, чтоб околдовать хотя бы ненадолго нового чьего-то мужа.
А у нее была — свобода от свободы. Класс! Приду домой — как много всего надо сделать. Обед сварить, прибраться. То, се. Ведь у меня семья! Мне некогда! Скорее бы домой!
Казалось, что она могла быть только такой, какой была, и муж ее тем только и мог быть, что ее мужем, отцом-основоположником большого клана. И никто бы не догадался, что этот парень рано или поздно предаст ее так, как и не снилось всем этим мальчикам, по одному прошедшим через ее первый-второй курс.
Удаленность местности, где они жили после института, от города, где жила вся ее родня, сыграла парню на руку. Все дело было в том, что выйдя замуж, она переехала к нему. Так было решено еще на третьем курсе, в студенческой общаге. И потому однажды, когда пришло время, он просто посадил ее в самолет, летевший в город к ее родным. Пусть погостит, они, небось, скучают. А после у него долгое время не было денег, чтобы прислать ей на обратную дорогу, или чтобы самому приехать навестить ее с детьми. Он часто ей писал, что у него нет денег. И их на самом деле не было. Он состоял на бирже, пока можно было получать пособие, и он не думал даже о том, что он ее уже бросил. Он сделал как лучше. Ей же будет легче пережить трудные времена в кругу ее родных. А трудные времена и не думали кончаться, и ему не обязательно было что-то делать, чтобы начать жить вместе с ней.
И она всем говорила с его слов, как трудно сейчас найти хорошую работу, и как любит ее оставшийся в далеком городе муж, как он скучает. Ей хотя бы легче — дети же с ней, а он там один. Младший ребенок родился уже на новом месте, парень поздравил ее по телефону и попросил поцеловать за него младенца, а после она долго еще писала ему письма о том, как дети подрастают и, например, как они учатся читать, а заодно осваивают недесятичные системы счета. Десятичной они уже владеют вполне и могут досчитать хоть до миллиона, и она думает, в какую из гимназий их отдавать.
