Гевин присмотрелся к ней внимательнее: с каждой секундой, проведенной вместе, он узнавал ее с новой стороны. Это интриговало и возбуждало его любопытство. Какая же она на самом деле?
Он положил ее голову себе на плечо и провел ладонью по округлой гладкой шее. Его пальцы легко, словно он боялся ненароком сделать ей больно, заскользили по ее лицу. Затем он прижался губами к ее губам, которые сразу же приоткрылись, и их языки переплелись.
Темпест прильнула к нему и закрыла глаза. Едва слышный стон родился в ее груди, но Гевин не позволил ему сорваться с губ. Все, все в этой женщине должно принадлежать ему!
Как только эта мысль возникла в мозгу, его поцелуй изменился. На ее губы обрушивались поцелуи один безжалостнее другого. В них больше не было нежности: так он доказывал свое право на нее.
Яркая вспышка света заставила его вскочить.
— Хочешь потанцевать? — голосом, хриплым от поцелуев, спросила она.
— Нет, — задыхаясь от гнева, процедил Гевин сквозь сжатые зубы.
Темпест открыла глаза. Фотограф сбежал: страх придал ему скорости, когда он увидел прямо перед собой перекошенное от ярости лицо мужчины.
— Извини, Гевин. — На ее губах показалась виноватая улыбка. — Вот такая она, моя жизнь.
К нему уже вернулось прежнее самообладание.
— Ты тоже. Нам стоит уйти отсюда.
— Ты правда не хочешь потанцевать?
— Когда этот фотограф или другой только и ждут благоприятного момента, чтобы из одного поцелуя раздуть целую историю? — бросил Гевин. Хотя он уже представил себе, как прижмет ее груди и их тела будут двигаться в унисон под звуки музыки… И не важно, что танцор из него ужасный. Он посмотрел на Темпест и спросил: — Почему ты не наймешь телохранителя?
Она равнодушно пожала плечами.
— Ответь мне.
— Он у меня был, но после окончания школы отношения между мной и отцом испортились. Отец расторг контракт с фирмой и сказал мне, что если я сама наживаю неприятности на свою голову, то сама же должна научиться их решать. Мне всегда удавалось не выходить за рамки разумного. Я старалась убедить в этом отца, но ему было все равно. Так что теперь я научилась справляться с любым папарацци без чьей-либо помощи. Если они уж очень мне докучают… Что ты делаешь?
— Мне нужно кое-кому позвонить. — Гевин набрал номер.
— Сейчас? А это не может подождать?
— Нет, потому что телохранитель нужен тебе немедленно.
— Но я же только что сказала, что в состоянии сама…
— Я помню. — Он не дал ей договорить. — Поверь, у меня есть причина так поступить.
