Яшка сразу оценил представившуюся возможность.
— Подвези, папаша, — попросил он проезжего, — Ноги отмотал.
Мужик, не отвечая, стегнул лошадь вожжой.
— Подвези, жалко тебе, что ли? — продолжал Швах, шагая рядом с телегой.
Крестьянин оглянулся. Дорога пуста, человек настойчив. Разбери его — кто такой! Лучше пустить, авось сметану не съест…
— Садись, — неохотно кивнул он. — Куда идешь-то?
— Это уж мое дело, папаша, — ответил Яшка, устраиваясь возле второй макитры. — А сам-то куда едешь?
— На рынок.
— Далеко рынок-то?
— А ты, видать, нездешний, — покосился мужик. — Много вас тут ходит.
— Надо, так и ходим, — бойко подхватил Швах. — Где же все-таки рынок твой?
— Где надо, там и есть, — насупился крестьянин. — На что он тебе, треух продавать собрался?
— С чего бы это ты, папаша, такой суровый? — обиделся Яшка. — Не говоришь, а прямо-таки гавкаешь.
— Я тебе погавкаю, — потряс кнутовищем «папаша». — Едешь — так молчи, а то ссажу…
Яков замолчал. Черт его дернул связаться с этим мужиком. Ехать, конечно, лучше, чем идти, но Швах все-таки чувствовал себя неспокойно.
Мужик, наверное, кулак. Кто же еще может в такое время везти на рынок столько сметаны? Надо с ним поосторожнее. От такого всего ожидать можно.
Дурное предчувствие не обмануло Якова. Не прошло и получаса, как впереди на дороге показались два всадника. Увидев на их плечах погоны, Швах нахмурился и полез за пазуху, где лежал брезентовый сверток с документами.
Когда всадники поравнялись с телегой, мужик, сидевший до того спокойно, неожиданно соскочил на землю и кинулся к ближайшему верховому.
— Ваше благородие! — заорал он во весь голос, указывая на Яшку. — Задержите его. Все про рынок спрашивает. Не иначе — красный…
Здоровенный урядник, довольный тем, что его назвали «благородием», остановил коня, спешился и потянул из кобуры наган.
— А ну иди сюда.
Швах неторопливо спрыгнул с телеги…
* * *
По расчетам Дубова, эскадрон к 12 часам дня обогнал батарею белых, о которой сообщил Гришка, версты на три. Следовательно, пора было подумать и о подыскании позиции для засады на большаке. Еще раз сверившись с картой, командир подозвал Гришку и приказал ему выводить отряд на дорогу Суджа — Дьяконово.
После плутания по глухим разъезженным проселочным дорогам, на которых еще сохранились в тени и в низинах лужи от последнего дождя, уставшие бойцы выедали, наконец, на накатанный большак.
Дубов поднял отряд в галоп. Конники обогнули невысокий холм с одиноким развесистым дубом на вершине и вылетели на прямую дорогу. Впереди, в низине, у мостика через овражек, росли тополя.
