— Это не сочинение, а записка! — с изумлением сказал учитель. — Но зато какая!.. Вот послушайте…
«Так поступают пионеры!» — читал нам Эммануил Львович. — «Дорогой товарищ учитель! Знаете ли вы, что герои ходят и живут рядом с нами и с вами? Один из них — ваш ученик Василий Кулаков. Вчера он совершил настоящий поступок с большой буквы и спас от смерти бочку капусты. Ребята порезали кочаны и спокойно ушли домой, бросив беспомощную бочку на произвол судьбы. И только Василий был до конца верен своему пионерскому долгу и чутко отозвался на мой отчаянный призыв — достать для бочки гнет. Это было вчера. Образцово-показательный гнет, который достал Василий, заставит капусту быть вкусной как никогда! Равнение на таких как Василий Кулаков! Считаю, что поступок скромного героя заслуживает самой высокой награды в лице пятерки и даже с жирным плюсом! Равнение на героя! С уважением к вам, Марьям-апа Мамбетова. Заранее благодарю за содействие».
— Это о тебе? — спросил Эммануил Львович и явно нехотя, оторвавшись от столь сочной записки, поднял на Ваську глаза, в которых читалось неподдельное уважение.
Васька бессовестно опустил глаза, разыгрывая из себя скромника мирового класса. Интересно, может ли скромность быть нахрапистой? Впрочем, конечно же, может, если существует в мире даже один только Васька.
— Это тетушка Марьям просила свою записку зачем-то передать вам. А я… я и не знал, что там написано… — фальшиво молотил Васька.
С последним Васька явно загнул. Если не загнул, так почему, спрашивается, сидел и ни строчки не писал. Все ясно. Был уверен, что записки тетушки Марьям с лихвой хватит, чтобы не писать сочинения, а попытаться самому влезть в герои сочинения. Слушать записку тетушки Марьям было обидно всем нам. Это же надо такое придумать — «спас капусту от смерти»… Это же надо — «бросили бочку на произвол судьбы», оставив ее, бедняжку, без сиделки и без спасительного гнета… Было ясно, что записку ей сам Васька и продиктовал. Продал за нее свой гнет. Дороговатый, однако, вышел…
Но сейчас героем мгновения все равно был, безусловно, Васька. Эммануил Львович сказал:
— Записка хорошая, читать ее приятно. Ваш товарищ совершил добрый поступок, принес человеку радость. Это прямо по теме сочинения, верно. Честь ему и хвала.
Но тут он обернулся к Ваське — гордому, как монумент:
— А тебя, Кулаков, все-таки попрошу написать это сочинение дома, обязательно принесешь завтра. Тетушка Марьям в вашем классе не учится и отметку ей поставить не могу. Такое вот будет содействие… Договорились?
