После 18 дней без отдыха команда дошла до предела:
у всех под глазами черные круги, лица бледные
и даже зеленоватые от отсутствия дневного света и
свежего воздуха. Даже переборки позеленели от влаги.
Постоянно плывя под водой, мы не могли избавляться
от отбросов, и они скапливались в отвратительном
беспорядке, не говоря о запахах, мухах,
червях и других гадостях.
Хотя наша команда уменьшилась на 16 человек,
пространство все же было сильно ограничено. Кубрик
старшин был длиной 12 футов, шириной около
7, высотой 6 футов 3 дюйма, и в нем помещались
12 человек. Мыло закончилось, стирать одежду приходилось
соленой водой, она не успевала высыхать,
а то, что не стирали, валялось где попало из-за нехватки
места в шкафчиках. Время от времени вахтенный
спускался вниз и говорил, что он должен немного
вздремнуть. Другие играли в карты. И так
продолжалось круглые сутки. Для нас, живущих при
искусственном свете, разницы между днем и ночью
не существовало. Мы не могли двигаться по лодке
[- 180 -]
без разрешения, чтобы не нарушить дифферент корабля,
а взгляду было не на чем остановиться, кроме
его унылых пределов.
Наши тела и души как бы находились в заключении.
Нечем было заняться, да и не находилось стимула
чем-нибудь заниматься, ничто не приносило радости.
Мы оказались отрезанными и от природы, и от
цивилизации. Однако, как ни страстно желали мы
выпустить пар, заорать, поссориться, ударить кого-нибудь,
ни один не осмеливался на это, боясь того,
что может произойти. Самоконтроль - самое важное
для заключенного. Но как долго сохранится он? Мы
были только людьми, а жизнь, которую мы вели, казалось,
превышала человеческие возможности. Сначала
офицеры играли в карты. Время от времени то
один, то другой выходил в машинное отделение покурить,
чтобы снять напряжение. Постепенно они
стали выходить курить все чаще и чаше.
Однажды, когда шнорк был опущен, остановился
дизель. Сначала инженер не мог понять причину,
но потом обнаружил, что главные соединения истерлись
и перегрелись. Честно говоря, это была последняя
капля. У нас не было ни перископа, ни знающих
специалистов, мы крались под покровом темноты в
водах, патрулируемых противником. С единственным
двигателем нам понадобится пять часов на перезарядку.
«Нет выхода, - подумал я. - В конце концов
нас схватят».
Однако наша молодая команда за два дня устранила
повреждение. Но казалось, мы попали в полосу
неудач. Остановился второй двигатель, и снова пришлось
заниматься тем же ремонтом. Но что бы ни
было, мы старались держаться жизнерадостно и привыкать
к неприятностям такого рода. Действительно,
с этого времени ни одни сутки не проходили без ка-
[- 181 -]
ких-нибудь повреждений и неприятных неожиданностей.
Мы расплачивались за не сделанный вовремя
ремонт.
