За время нашего великого перехода мы узнали, что
энергия и сила воли одного человека могут изменить
судьбу каждого на борту. Как командир, я обязан был
следить, чтобы на лодке царило общее согласие во
имя спасения каждого человека. Я носил свою белую
фуражку как знак, что несу ответственность за ведение
нашего предприятия до самого конца, что бы ни
случилось. Я благодарил судьбу за то, что она научила
меня руководить людьми, когда я командовал
учебной подлодкой на Балтике. Два года назад я бы
не справился с той огромной ответственностью, ко-
[- 192 -]
торая легла на мои плечи, но я твердо решил добиваться,
чтобы мои приказы выполнялись до последней
буквы, и жестко пресекать всякие попытки внести
разлад в наши ряды или подорвать дисциплину,
пока мы в море.
Казалось, что все самое плохое наконец осталось
позади. Все, что мы должны были делать, - это не
раскрывать своего предприятия, пока не приведем
его к благополучному завершению. Меня беспокоила
только одна мысль. Пока мы шли под водой, запасы
топлива сократились до 40 тонн. Естественно, некоторые
начали рассчитывать и пришли к заключению,
что мы никогда не достигнем Аргентины, учитывая,
сколько топлива мы уже израсходовали и как далеко
нам еще оставалось идти. Это было совершенно правильно,
и, на первый взгляд, перспективы выглядели
довольно мрачно. Мы прошли 1 800 миль с тех пор,
как покинули Христианзунд, и израсходовали 40 тонн
топлива. Теперь, имея те же 40 тонн, мы должны
были пройти еще 5500 миль. Совершенно верно, что
наши баки вмещали 120 тонн, когда их устанавливали.
Однако в дни, непосредственно предшествовавшие
падению Германии, 80 тонн оказались тем количеством,
которое мы сумели взять. Все немецкие
резервы были израсходованы, а все планы создать
синтетическое топливо или изобрести устройства,
позволяющие дольше использовать топливо, разлетелись
в пух и прах. То очень небольшое количество, '
которое наш инженер умудрился сэкономить благодаря
своему восхитительному ноу-хау, израсходовалось
очень быстро.
После тщательной проработки и обсуждения всех
деталей я пришел к выводу, что мы можем позволить
себе погружаться только в особых случаях, ведь погружение
- очень расточительный процесс. И мы не
[- 193 -]
должны использовать шнорк. Поэтому я приказал
идти 10 часов на поверхности на малой скорости с
одним двигателем, а остальные 14 часов идти на электромоторах.
Мы решили не принимать в расчет любые
неудачи, которые могли бы произойти из-за
такого медленного движения. Я посчитал, что мы достигнем
цели где-то в середине августа. Я надеялся,
что к этому времени у нас еще останется около
5 тонн в запасе. Если топливо все же закончится,
мы поставим парус и пройдем оставшееся расстояние,
полностью использовав все течения и ветры,
которые будут нам благоприятствовать. Если же произойдет
худшее, мы всегда сможем отправиться в
Бразилию.
