Война кивнул.
— Система сдерживания и равновесия сил. Видимо, когда они позволили одному сефироту жить, первоначальный порядок позволил малахаю спастись, чтобы сохранить равновесие. И сегодня я встретился с последним из их рода.
Гребаные метафоры. Страйкер должен был предвидеть, что не так легко будет уничтожить одного за другим двух мужчин, которые так ему осточертели. Но с другой стороны, ему стало лучше от мысли, что Войне было так же нелегко с ними справиться, как и ему. По крайней мере, в его мастерстве не было сомнений.
Просто Вселенная в самой своей основе — дерьмо и отстой.
— Где сейчас этот сефирот? — спросил Страйкер у Зефиры.
— В Греции. В последнем действующем храме Артемиды.
Страйкер грубо рассмеялся, когда пришло осознание, причинившее острую боль. Он тотчас же понял, кто являлся этим сефиротом, и почему с ним так плохо обращались.
— Джаред.
Зефира склонила голову в саркастическом жесте.
— Джаред.
Напрашивался один чрезвычайно важный вопрос:
— И как так произошло, что ты получила его во владение?
Она увильнула от ответа:
— Что действительно важно, так это то, что он находится в моей власти и беспрекословно выполнит все, что я велю.
Ага, как же. Что-то она немного переоценила его психическое здоровье.
— Он не выглядел таким уж сговорчивым, когда я его встретил.
— Возможно и нет, но он сделает так, как мы того захотим. Поверь мне.
Страйкер не был так в этом уверен. И еще он обратил внимание на ее особый выбор местоимения.
— Мы?
— Ты хочешь смерти Готье. Я же — твоей. Лично меня не волнует, будет этот Готье жить или умрет, но если он представляет угрозу для моего сефирота, то я тоже желаю его смерти. Лучше всего поймать его прежде, чем он научится использовать свои силы.
Страйкер улыбнулся.
— Женщина моего сердца [16].
На этот раз ее взгляд был столь соблазнительным, что он тут же возбудился.
— Насчет этого ты абсолютно прав. Ничто не доставит мне большего наслаждения, чем вырезать этот орган из твоей груди и полакомиться им.
Война изогнул бровь, видя ее неприкрытую враждебность.
— Ммм, вот женщина, с которой я мог бы быть. Пожалуйста, скажите, что вы свободны.
— Она моя жена, — рявкнул Страйкер.
— Бывшая, — быстро поправила Зефира. — Ты, кажется, забыл важное временное прилагательное. — Она взглянула на Войну. — Он развелся со мной.
Война поднес ее руку к губам и запечатлел нежный поцелуй.
— Рад с вами познакомиться, моя леди. Какое имя мне использовать для единственной столь прекрасной и норовистой?
