— Тогда оставь его.
— Тебе действительно не плевать на пытки, да?
— Да. Одно дело — напасть в гневе, другое — причинять боль просто так, ради удовольствия. Я солдат, а не трус.
— Ты называешь меня трусихой?
Он оглянулся на Джареда, который часто и тяжело дышал, чтобы справиться с мучительной болью, причиняемой раной. Его грудь продолжала тлеть, так как энергетический заряд все еще прожигал его кожу.
— Ты всегда должна давать противнику возможность бороться и победить. Пусть победит лучший. И если это не ты, тогда умри достойно.
Она выгнула бровь, прежде чем повернуться к другому заключенному.
— Джаред? Он лжет мне?
Она подняла руку вверх, и кожаный намордник исчез.
— Нет, — сказал он, его голос был неестественным и слабым. — Он живет по крайне своеобразному моральному кодексу.
Существо и его способности заинтриговали Страйкера.
— Что он такое? Твой персональный детектор лжи?
Она одарила его дерзкой улыбкой.
— Что-то вроде того.
Джаред презрительно усмехнулся.
— Почему ты не скажешь ему правду? Я твой комнатный песик, которого держат на цепи, чтобы он не писал на пол.
Она вновь вскинула руку вверх, и его намордник вернулся, закрыв лицо.
— Зачем ты толкаешь меня на это?
Джаред резко дернулся в оковах, прокричав нечто неразборчивое.
Его сила поражала. Страйкер даже заметил проблеск уважения к существу в глазах дочери.
— Вы, парочка влюбленных, все время так сражаетесь? — спросил ее Страйкер.
Она фыркнула.
— Я вовсе не сражаюсь с ним. Он всего лишь инструмент, который я использую.
— Каким образом?
Она не ответила.
— Матера говорит, что я должна позволить ей убить тебя за то, что ты бросил нас.
— Но?
— Я хочу понять, как ты мог оставить женщину, которую любил, и ни разу не оглянуться назад или раскаяться в этом. Меня озадачивает такого рода эгоизм.
Страйкер застыл, ее обвинение обожгло до глубины души. Не раскаяться? Он сожалел о потере Зефиры каждый день своей жизни. Но он был воспитан с верой в то, что долг превыше любви.
Всегда.
Его отец потребовал развестись с Зефирой и жениться на жрице, чтобы воплотить судьбу, спланированную для него его отцом. И он так и сделал. Нет, дело было не только в этом. Зефира едва ли не выгнала его за дверь пинками, когда Аполлон высказал ей все, что думает о ней и ее низком происхождении.
«Дочь рыбака замужем за сыном бога? Вы лишились рассудков? Здесь полно шлюх, Страйкериус. Я спас тебя от жестокого убийства не для того, чтобы видеть, как ты женишься на этой особе и станешь плодить никчемных детишек с низким генетическим фондом».
