Он повернулся и оставил ее в растерянности. Она хотела поцелуя. И тут же ей стало стыдно. Как она могла это желать?
Вспомнилась улыбающаяся Софи Вестбрук. Такая юная. Такая красивая.
Джем открыл дверь.
— Лоренс, я привел к тебе Элоиз Лоутон.
Элоиз вошла во вторую комнату и увидела кровать, которую прежде заслонял Джем. Она посмотрела на старика, сидящего на кровати. Выражение его лица тут же прогнало все страхи.
Это был человек, которого любила ее мать.
Ее отец.
Она подошла к нему на подгибающихся ногах. Он был седой, морщинистый, но морщины на его лице были такими добрыми. Хороший человек, добрый человек, говорила ее мама.
Элоиз всегда обвиняла виконта, но теперь, оказавшись лицом к реальности, была не в состоянии противостоять его доброте. По его глазам было видно, что он ожидает ее гнева.
Виконт Пулборо молча пристально глядел на нее, а потом мягко сказал:
— Элоиз.
Его голос задрожал и сорвался. И хотя она еще испытывала горечь, все тут же исчезло, словно смытое волнами чувств.
Ее отец!
Она услышала звук закрывающейся двери и поняла, что Джем оставил их наедине.
Черт! Он едва не поцеловал ее.
Джем упал в кресло.
Это вовсе не входило в его планы. Надо забыть, что она так красива. Забыть нежный овал лица и элегантный изгиб шеи. Забыть уязвимость и печаль в ее глазах.
Джем потер лицо руками. Надо справиться с этим наваждением. Он не может влюбиться в женщину, которая пытается разрушить его семью. Он достаточно повидал и многое знает о любви и семье.
Интересно, она уже ушла?
И тут появилась Белинда.
— Та блондинка, которую я заметила, это она?
— Элоиз сейчас с ним. А ты что здесь делаешь? Мы договорились…
— Это ты так считаешь, а у меня другое мнение.
Болезненно худая Белинда поплотнее запахнула жакет.
— Я хочу на нее посмотреть. Может, она еще хуже, чем я представляла.
— Напрасно ты приехала, Белинда. Сейчас не время.
Она вспыхнула, и он почувствовал, что от нее разит алкоголем. Пьяна уже с утра!
— Он — не твой отец. Хотя ему нравится считать тебя сыном. Он — мой отец. И изменил моей матери. Мне.
Джем взял ее за руку, напоминавшую птичью лапку.
— Не надо говорить в таком тоне. Твои аргументы касаются Лоренса, но не Элоиз. Скажи ему о своих чувствах…
— Все это я уже слышала. — Она вырвала руку. — Она может его видеть, когда захочет, и спрашивать о своей матери-шлюхе.
И тут отворилась дверь. Джем увидел Элоиз, вопросительно глядевшую на него карими глазами. Белинда резко повернулась.
