Артем, вор в законе, коронованный по всем правилам воровских законов, взял под свое покровительство маленького затюканного человечка, Юрия Петровича Яковлева, посаженного за хищение госсобственности. Безропотный и невзрачный с виду Яковлев был отличным хозяйственником. Он и сел за избыток своих деловых качеств.
— Ничего, скоро наше время наступит, — покровительственно говорил тогда Артем. — Такие, как ты, на «вольво» катать будут. И со своим шофером.
Юрий Петрович недоверчиво улыбался: какой там «вольво», «жигуль» и тот конфисковали.
— Если доживу, — вздыхал он.
И вот, оказывается, дожил.
Жесткий умный Артем превосходно разбирался в людях и, несмотря на жалкий вид Юрия Петровича, еще там, в зоне, оценил его деловую хватку. И то, что тот помнил добро. Для Артема это было очень важно. Он твердо решил: когда выйдет на свободу, будет сколачивать свою команду из людей, преданных и обязанных только ему, хозяину. Личная преданность решала все.
Яковлев, оказавшись на воле раньше своего благодетеля, — попал под амнистию — ничего не забыл. Артем для проверки подсылал несколько раз к нему своих людей, и для Юрия Петровича просьба оттуда была равносильна приказу.
Выйдя на свободу, Артем быстро отыскал Яковлева, который прозябал в какой-то мелкой конторе. На хорошее теплое местечко с его «послужным списком» устроиться было непросто. Даже при наличии знакомства. Да и опасался он сейчас высовываться и идти на новые аферы. Нынешняя вседозволенность пугала хуже самых строгих запретов. Он затаился, вынюхивая, не повернется ли все вспять. За битого двух небитых дают, а место возле параши ему занимать неохота. Временами при нынешней благодати у него прямо руки чесались. Но — нет. Осторожный он стал, потому как ученый.
— Ну что, так и будешь последние портки за калькулятором протирать? — Артем насмешливо глядел на бывшего сокамерника. — На хлеб, воду ты, конечно, заработаешь, а на шампанское и баб… Красивые женщины любят богатых и смелых, кто копейку в кармане не пересчитывает. Жена от тебя ушла, хорошо, хоть прописка московская осталась. Мужик ты еще не старый, своего не добрал по бабской линии, а к такому, как сейчас, ни одна телка в постель не прыгнет. На госслужбе при твоей должности много не нагребешь. А начнешь ловчить по маленькой, быстрее попадешься. Смотрю я, ты, как потерянный. — Артем сощурил серые глаза, и взгляд его остановился на плохо проглаженных лацканах немодного яковлевского пиджака. — Так что думаешь делать?
