Ловушка для дураков - Татьяна Викторовна Моспан

Выстрелы прозвучали неожиданно. Старый вор по кличке Крест споткнулся на бегу и, выпустив тяжелый мешок из рук, рухнул в невысокий грязный сугроб. Кровь, просочась сквозь телогрейку, тонкой змейкой поползла по утоптанному на тротуаре снегу.

— Подстрелили, гады!

Его напарник, молодой парнишка Леха Тихарев, склонился над Крестом, пытаясь приподнять грузное тело.

— Дядь Павел, вставай, менты накроют, дядь Павел…

— Отгулял я свое… племянничек, — сцепив зубы, простонал Крест.

От потери крови у него кружилась голова, путались мысли. Перед глазами встала страшная картина: он вспомнил лагерь в сороковом году, общие могилы, куда с деревянными бирками на левой ноге сбрасывались трупы в вечную мерзлоту.

Сколько раз он просыпался ночью в холодном поту и орал в крик! Ему снилось, что он лежит там, среди мертвецов, а кто-то стоит сверху и, указывая на него пальцем, хохочет во все горло. Этот кошмар преследовал его несколько лет. Избавиться от него было невозможно. Сейчас в воспаленной голове Креста реальное намертво сплелось с нереальным. Темный московский послевоенный переулок казался чужой огромной могилой, куда его кинули еще живого.

— Леха, — хрипло позвал он, — помоги мне, Леха…

Щуплый невысокий Тихарев с трудом оторвал от земли тяжелую тушу Креста и поволок его по снегу в подворотню, черным провалом видневшуюся в нескольких шагах. Там, прислонив тело к стене, прислушался, а потом осторожно выглянул в переулок.

— Нет никого, это не менты, на патруль нарвались, слышь, дядь Павел?

Крест открыл глаза.

— Погоди чуток, — он прерывисто, с шумом дышал. — Помру я, Леха, чувствую, помру. А мешок где? — дернулся он, и голос его зазвучал по-прежнему сильно и уверенно, как в былые времена, когда его боялись и уважали.

— Да здесь, здесь все, ты не волнуйся, я тебя не брошу.

Тело Креста безвольно обмякло.

— Последнее мое дело, парень. Рыбак гибнет в море, хоронить не надо, а вор подыхает в подворотне, схватив пулю. — Он со всхлипом вздохнул, жалея сам себя. — Ты хлопец молодой, шустрый, меня ни разу не подводил. За это я… — Он харкнул на снег кровью и замотал головой: — У-у, падлы, добрались до меня, достали-и!.. — Опять с надрывом взвыл он и замолчал.

Леха не решался подать голос.

Дядя Павел Крестовский был его учителем в воровском мире. Это он подобрал его в голодном Рыбинске в страшном сорок втором году, когда Леха вместе с другими пацанами из ремеслухи пух от голода и холода. Крест, оказавшись по своим делам в патриархальном, по довоенному уютном старинном городе, приметил шустрого щуплого мальчонку, накормил досыта и взял с собой в Москву. Там понемногу стал обучать настоящему делу. Крест был классный взломщик, шнифер, за ним числились многие дерзкие ограбления. Еще при царе-батюшке учился своему ремеслу, а учителя тогда были отменные. В советское время тоже не пропал, громил банки, как орешки щелкал, в воровском мире немного было профессионалов, равных ему. Леха по привычке называл его дядей Павлом, как там, в далеком военном Рыбинске.