— А что же мэр даже не удосужился поинтересоваться ходом реализации программы?
— Округлил глаза и ответил, что работает недавно и не в состоянии проверять каждый договор, в строительных подрядах ничего не понимает и никогда бы не подумал, что такой хороший и грамотный специалист, как Скрипов, может подсунуть ему фуфло. И не факт, что врет. Зачем ему вице-мэр, если самому во все вникать?
— Понятно.
— Но вот что не понятно, — сказал Николай, делая ударение на «не». — Какое отношение ко всему этому имел Иволчев?
— Я бы тоже хотел это узнать, — тяжело вздохнул Воронцов, но тут же оптимистично добавил: — Но это мы непременно выясним. С этим, — он постучал пальцем по документам, — можно идти к генералу и просить разрешение на проведение большой ревизии. А там посмотрим…
* * *
Ситуация со Скриповым постепенно прояснялась, но у коллег из уголовного розыска дело Петра Касимова сильно напоминало «висяк».
Ведущий расследование капитан Краев выяснил, что сразу после своего сенсационного выступления телерепортер отправился в ближайшее кафе, где проводили время журналисты, и оставался там почти весь вечер. Потом поехал домой на такси. Жил он один, а соседи и консьерж никого не видели, видеозапись в холле на первом этаже тоже ничего не показала, даже пресловутого мужчину неопределенного возраста и комплекции в черной бейсболке. Разумеется, не осталось никаких следов и в квартире. Получалось — если бы убийца или убийцы захотели выдать эту смерть за самоубийство, вполне могли бы это сделать. Но нет! Кто-то очень хотел, чтобы все знали — это показательное убийство. Скорее всего, месть за предательство. Или продажность. Из бесед с коллегами Касимова (в основном презиравшими своего товарища по ремеслу) стало известно, что он не брезговал так называемой «джинсой».
— А это еще что такое? — спросил Воронцов.
— Всего лишь красивое название, а в сущности — криминальное преступление, обычные взятки, которые дают журналистам, чтобы они выполняли работу так, а не иначе, — ответил ему собеседник. — Статья в прессе или сюжет на телевидении, за которую журналист получил деньги от непосредственного заказчика.
— А в чем смысл?
— Этакая легкая одноразовая прибыль. Но если кто-то, читая статью или просматривая сюжет, поймет — а рано или поздно поймет любой, — что это сделано по заказу, то больше не станет читать этого автора или смотреть эту передачу. Во всяком случае, не будет им доверять. На телевидении, на радио или в прессе «джинса» вредит деловой репутации СМИ, уменьшает их прибыли. Если не в данную минуту, то в перспективе.
