— Но ведь больно!
— Нет! Если боль контролировать, то не больно.
— Как контролировать?
— Надо направить внимание в очаг боли и одновременно с этим распределить его по всему телу. Понимаешь?
— Кажется, да.
— Так кажется или да?
— Лучше поясни.
— Слушай. Когда человеку больно, он старается вырваться из рук палача. Если это ему не удается, тогда он пытается покинуть свое тело, как бы вырваться из него, чтобы не чувствовать. И тогда оно, чтобы привлечь к себе и к своим проблемам внимание души, начинает генерировать еще более сильную боль, как ты уже заметил. И чем сильнее человек сопротивляется, тем сильнее боль. И так до болевого шока, до потери сознания.
— А если…
— А если сконцентрировать внимание на боли, не удирать, а всей душой войти в свое тело, то оно поймет, что проблема под контролем и боль утихнет сама.
— Прямо вот так вот возьмет и утихнет?
— А ты возьми да попробуй как-нибудь, — улыбнулся Овод. — Сделай что-нибудь безобидное, например проткни палец иголкой, только предварительно иголку спиртом протри.
— И что? Боли не будет?
— Если не будет страха, то не будет и боли. Ну, что? Попробуем еще раз? — спросил Овод и, не дожидаясь ответа, хлопнул в ладоши.
Александр снова увидел себя в том же кабинете с синими стенами.
— Так вы будете говорить? — подала свою реплику палачиха.
— Что я должен вам сказать? — спокойно спросил Александр, приготовившись к обычной стоматологической операции. — Я не понимаю, что вы от меня требуете.
— Нам известно, — повторила медсестра, — что он (вы знаете, о ком я говорю) что-то вам передал. Отдайте нам это.
— Я не понимаю, о чем вы! — так же спокойно ответил Александр.
— Может быть, это оживит вашу память? — Медсестра поднесла к его носу стоматологические клещи.
Александр внимательно рассмотрел блестящий инструмент и ему пришел странный в этой ситуации вопрос: «Хорошо ли он продезинфицирован?»
— Я с удовольствием отдам все, что хотите, если вы хотя бы объясните мне, как оно должно выглядеть, — сказал он. — Да, он был у меня, но ничего не передавал.
В глазах медсестры появилось недоумение. Она оглянулась. Александр проследил за ее взглядом и увидел висящее на стене зеркало. Оно явно было лишним в камере пыток.
— Сейчас я вернусь, — сказала медсестра и вышла.
Александр перевел дух и снова взглянул на зеркало. «Смотровое окно», — понял он.
— Куда?! — попытался остановить его охранник-санитар.
— Замри! — спокойно ответил ему Александр и беспрепятственно подошел к зеркалу. Старое, все в черных точках стекло отразило человека, похожего на самого Александра, но у него были более широкие скулы, как у деда. «Я невидим», — сказал он, и отражение исчезло. Александр шагнул в зазеркалье.
