— Нет, дружок, — тяжело вздохнул в ответ ему дед. — Я тогда не смог помочь и сейчас вряд ли чем помогу. Ищи другого.
— Но кого?
— Того, кто способен оставаться спокойным даже во время пыток.
— Овод! — вспомнил Александр одного из своих любимых детских телевизионных героев. — Овод! — позвал он.
— Я здесь! — услышал он мягкий голос и увидел знакомый силуэт на фоне зарешеченного окна. — Я с тобой, не бойся!
— Что делать, Овод?! — истерично воскликнул Александр.
— Для начала успокойся, — все так же тихо ответил Овод. — Я научу тебя переживать боль.
— Разве этому можно научиться? — удивился Александр.
— А почему нет? Научиться можно всему. Вот смотри.
И Овод взял из воздуха длинную раскаленную спицу и аккуратно проткнул руку.
— Легко показывать такие фокусы, когда ты всего лишь вымысел.
Овод пожал плечами:
— А вспомни Камо, вспомни Рихарда Зорге. Они-то реальные люди. Ты помнишь, как Камо инсценировал безумие? Его жгли каленым железом, запихивали иглы под ногти, а у него ни один мускул не дрогнул. Это исторический факт.
— А Зорге? — спросил Александр.
— Зорге морщился немного, но в общем-то достаточно легко перенес пытки. Он был к ним готов.
— Но как?! Как можно быть готовым к боли?
— Можно. Просто не надо бояться.
— Легко сказать!
— Понимаю. Попробую объяснить, — Овод сел напротив Александра на непонятно откуда взявшийся стул. — Что такое боль? Это сигнал тела о том, что ему нанесено какое-то повреждение. Верно?
— Согласен, — кивнул Александр.
— Что должен делать человек, когда почувствует, что тело повреждено?
— Ну-у-у… Как-то отреагировать. Забинтовать, смазать, убрать повреждающий фактор, иголку, например.
— Правильно! — сказал Овод и достал, наконец, из руки иглу. — А что происходит, если человек этого не делает?
— Боль усиливается.
— Точно! Что делает тело, если ему больно?
— Оно дергается, вырывается, кричит…
— Значит, ты согласен, что тело действует как бы самостоятельно?
— Да.
— Теперь переходим к следующему: тебе всего лишь вырвали зуб. Да, он был здоровый. Да, он бы еще пригодился твоему телу, и поэтому оно в панике пыталось его сохранить. Но! Такие операции в вашей стране проводились тысячами и абсолютно без анестезии. Почему ты воспринял это как катастрофу?
— Всего один зуб? — удивился Александр и попытался нащупать языком убытки во рту. — И вправду, всего один. А мне показалось…
— Именно! Тебе показалось! Конечно, она рвала его медленно, по-садистки, и при этом делала такое лицо, как будто отпиливает тебе ногу. Она тебя пугала. Это было не столько больно, сколько страшно. Именно страх вымотал твои нервы и лишил тебя разума. От потери зубов еще никто не умирал.
