Разглядеть, что же происходило за спиной Дава, было невозможно, потому что мешали крылья, а вот то, что неслось сбоку сквозь едва пробивающийся рассвет, Мила разглядела явно.
— Чёрт! — Выругался Дав, уклоняясь и меняя траекторию полёта, когда заметил Демона, летящего справа. Это был Лирон, друг Натана, который атаковал их, пытаясь ударить и скинуть на землю. В воздухе пролетел сгусток Тьмы и Дав снова чертыхнулся. Он не знал, чего ему ожидать от преследователей. Как и не знал их точное количество, но, как это ни было странно, они стали отставать, потому что его скорость явно превосходила скорость атаковавших их Демонов.
Сколько они так летели ещё, Давид не знал, он просто направлялся куда-то, не имея представления, куда именно летит. Мила в его руках затихла, только прижималась к нему всё сильнее. То ли от холода, то ли от того, что для обычного человека всё случившееся было из ряда вон выходящим. Нужно было срочно найти какое-то убежище и согреть девушку, а потом уже подумать, что же им делать дальше, потому что Давид пока вообще не представлял себе хотя бы примерного плана относительно того, что ему делать дальше. Он чуть снизился, бережно прижимая к себе безмолвную девушку, и высматривая какую-нибудь деревушку, и едва в поле его зрения оказалось несколько домов, как он приземлился и сложил крылья за спиной.
— Холодно, — шепнула Мила, всё сильнее прижимаясь к Демону и Дав ускорил шаги, пытаясь понять, в каком из домов нет людей.
Дверь дома на окраине пришлось выбивать плечом, с чем Давид справился без особых трудностей. Он вошёл внутрь, всё ещё держа Милу на руках и огляделся. Отлично! В углу была печь, которую нужно было срочно растопить, а слева оказалась небольшая комната с кроватью. Бережно уложив Милу на постель и накрыв большим одеялом, Давид прошёл в кухню и попытался затопить печь, что у него не сразу, но вышло. Поленья стали весело потрескивать и Давид, удостоверившись, что огонь не погаснет, вернулся к Миле. Её всю трясло, и большое и тёплое, на первый взгляд, одеяло, не спасало от того сумасшедшего озноба, который властвовал сейчас над телом девушки.
— Мила, — тихонько позвал он её, и девушка распахнула глаза, вглядываясь в его лицо. Она дрожала крупной дрожью, пытаясь хоть как-то согреться.
— Холодно, — снова проговорила Мила, стуча зубами.
Дав взял её за руку и вздрогнул от того, насколько ледяной она была. Он неистово ругал себя за то, что ему пришлось подвергнуть её такому испытанию. И хоть он был виноват в этом лишь отчасти, всё же если бы он не выбрал Милу, если бы не полюбил её, она была бы сейчас вне опасности.
