— Назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна сейчас, бросив всё, ехать с тобой куда-то. — Мила сложила руки на груди, а Давид вздёрнул бровь. Кажется, в Миле проснулась несговорчивость и проснулась она весьма некстати. Ну почему ей просто не поверить ему и не пойти с ним? Ведь не скажет же он ей сейчас, что это всё из-за того, что её хочет убить Натан, который охотится за их сыном. Причём этого сына даже не существует в планах ни у него, ни, тем более, у Милы.
— Просто поверь мне, когда я говорю, что нам нужно уехать отсюда. Прошу. — Добавил Давид более мягким тоном.
— Может, объяснишь мне, почему это я должна тебе поверить?
Давид чуть не взвыл от досады. Неужели придётся применять силу, насильно одевать Милу, а потом вытаскивать из дома и увозить? Нет, такого допустить нельзя. Но и промедление было смерти подобно, — он чувствовал это всем своим существом. Какую бы цель ни преследовала Ангел из сна, — было ясно одно: она говорила правду.
И словно в ответ на его мысли раздался какой-то оглушающий звук удара в дверь и Мила тонко вскрикнула.
— Чёрт тебя раздери, — выругался Давид в сторону неизвестного пока посетителя и, схватив Милу за руку, потащил её в одну из комнат. Оставалось только одно: прыгать из окна, подхватив Милу на руки.
Со стороны прихожей раздался звук нового громового удара, и Мила снова вскрикнула. Дав подбежал к окну и принялся дёргать ручку стеклопакета, пытаясь распахнуть его.
— Да что же это за чудо цивилизации? — воскликнул он, когда стеклопакет не поддался.
— Погоди, — Мила, кажется, осознала угрозу, исходящую от нежданного гостя и взяла себя в руки. Она раскрыла окно, правда, не очень хорошо понимая, что же планирует делать Давид и через несколько секунд, когда он подхватил её на руки и, легко запрыгнув на подоконник, оттолкнулся и спрыгнул вниз, сделала глубокий вдох, и с её губ сам по себе сорвался крик. Они не упали вниз, как того ожидала Мила. За спиной Давида распахнулись огромные чёрные крылья и он полетел, с каждой секундой ускоряясь всё больше, изредка взмахивая крыльями, которые были способны удержать в воздухе не только его, но и его ношу в виде Милы.
Это было настолько фантастически, что Мила даже решила, что она всё ещё спит и видит сон, потому что было очень непросто поверить в реальность происходящего. Возможно, её настолько захватили мысли о Давиде, что разбушевавшееся воображение выдало вот эту картину. И если бы не сильный холод, который с каждой секундой полёта становился всё невыносимее, она бы предпочла поверить в то, что это только её фантазия.
