Место для остановки — «тет-а-тет» в машине — он, разумеется, приглядел еще по пути в эту более чем скромную, но прекрасно их напоившую-накормившую харчевню. Ира смущалась, в первые минуты была скованной — деревянной, но, главное, не лепетала обычной ахинеи добропорядочных, глупых гусынь. Очень скоро Жукровский и сам забыл, что рядом с ним всего лишь провинциальная, бесцветная простушка, серый клерк районного масштаба. Ее плоть оказалась упругой, сильной, жаркой, ее руки и губы нежны и неутомимы, не безвольно, тихо отдалась ему — радостно, под нежное, почти молитвенное бормотание принимала, обволакивала, вбирала его жадную, напористую мужскую силу.
Когда он, обессиленный, лег на спину, закрыл глаза, ее руки и губы продолжали окутывать его нежностью и неожиданно для себя его плоть вновь окрепла. Теснота салона мешала ему действовать более виртуозно, но все же удалось усадить Ирину на себя, ее неумелое тело было отзывчивым и понимающим и сладкий миг слияния и освобождения наступил для обоих одновременно.
После они долго лежали молча, он — в расслабленном, бездумном блаженстве, она — потрясенная пронзительной, почти болезненной радостью бабьего часа. Наконец, он спросил:
— Ты спешишь или мы могли бы еще покататься?
— Я? Боже мой, мне же надо домой. Я не сказала, не успела: у меня два сыночка. И муж…
— Мы еще обо всем успеем поговорить. Четверг — лишь четвертый день недели, не последний. Поехали?
— А нельзя немного света?
— Ты — прекрасна. Но — да будет свет, а я на пару минут выйду.
Все действительно прекрасно, ощущал он в течение более получаса, пока ехали в районный поселок. Прощаясь, он поцеловал ей руку и подарил коробку конфет, он опять был в привычной роли неотразимого героя-любовника. Ира была грустна, растеряна. Но все же в последнюю минуту спросила:
— А дело, у вас ведь было какое-то дело?
— Ерунда. И почему «вы»? И когда я завтра тебя увижу?
— О, мне опять с утра надо быть в конторе.
— Там я тебя и найду. Займу к тебе очередь, постучу, можно?
— Вы серьезно придете и завтра?
— Если тебе неудобно, я могу подождать где-то поблизости.
— Нет, приходите в контору, но только без очереди, в полпятого.
«Умница», — подумал Жукровский, направляясь к тетке.
Помнит, что у него было к нотариусу дело. Теперь можно считать: дело сделано. И уже с обычным хладнокровием он принялся размышлять, что можно выжать из столь благоприятной ситуации. Идеи рождались аховые, однако чем черт не шутит. В жизни так: стоит только почувствовать себя овцой, вмиг волки сбегутся. И наоборот.
